Сибирские Огни № 001 - 1990

себя, отвечала, что, может б*лт*>, пойдет в театр, но точно обещать не может.» Не придав значения этому движению на попятную и абсолютно уверенный, что она пойдет, Костя, не чуя под собою ног, поспешил к своему общежитию. И только когда взбежал на ступеньки подъезда, вспомнил, что не зашел в «кулинарию» за ужином, как он это делал всегда после работы. «Кулинария» располагалась в нижнем этаже соседней пятиэтаж­ ки и ничем особенным не отличалась от других подобных заведений, кроме как непременно бывшими в продаже печеными пирожками с повидлом. Видимо, среди здешних стряпух была особая искусница, мастерица по этим пирожкам, и Костя, будучи сладкоежкой, при­ страстился к ее изделиям. По пути с работы покупал с полдюжины этих печеных, с румяной корочкой, пирожков, а поздно вечером, воз­ вратясь с концерта, из театра или с катка, с аппетитом съедал их, запивая кипятком из общежитского «титана». Рассчитываясь за пирожки, он заметил, что в кошельке почти ничего не осталось, и это его огорчило: «Опять до получки не дотяну, транжира чертов!..» Его общежитие возвышалось на перекрестке оживленных улиц; с угла, с высоких каменных ступеней, был вход в просторный вести­ бюль. Забрав у вахтерши тети Лены свои газеты и свежий номер жур­ нала «Искусство кино», Костя стал подниматься к себе на четвертый этаж по широкой лестнице с массивными перилами, с широкими сту­ пенями. Здание, как рассказала тетя Лена, строилось в 50-е годы и строилось с размахом; Косте нравился этот «размах», высоченные потолки, мощные стены, просторные лестничные площадки. Впечат­ лял этот стиль позднего репрессионизма, как выразился однажды Мытищев. По длинному коридору, мимо пронумерованных дверей, он пря­ мехонько протопал к своей комнате,— к теперешнему своему дому. Комната большая — четыре тумбочки, четыре кровати, четыре сту­ ла и стол, два встроенных шкафа — живи и радуйся. В их комнате, кроме Кости, живет коллега Мытищев, которого Костя про себя шутливо окрестил «аристократом»; третью кровать занимает Гришка-тракторист (вывозит из цехов металлическую стружку), а на четвертой спит Коля Гребцов, техник из механосбо­ рочного цеха. При столь пестром составе жильцов не обошлось и без трений... Гришка склонял комнату к выпивкам, любил посквернословить, вру­ бить на всю катушку радио. Костя же с Мытищевым, напротив, были склонны к тишине, к чтению книг, к чистому воздуху и опрятности. Техник Коля никак не мог решиться, к кому пристать: к рабочему ли классу, к технической ли интеллигенции. Будучи как-то под хмельком, стал жаловаться на судьбу. «Кто я есть?..— страдальче­ ски спрашивал Костю.— Я есть ни пава, ни ворона. Я — нараскоря- ку. И от работяг отошел, и к инженерам не пристал...» Хотя эта борьба — кто кого одолеет — пока не закончилась, кое- какие перемены налицо. Всё реже к Гришке-трактористу приходит в гости закадычный дружок Василий, всё реже они, соблазнив выпив­ кой слабохарактерного Колю, надираются до посинения. Более того, под воздействием Костиных внушений не только у Коли, но и у Гриш­ ки появился интерес к культуре. Правда, выразился он пока лишь в том, что Гришка обзавелся баяном и стал учиться играть. Да уж луч­ ше стерпеть дурной рев баяна, считал Костя, чем пьяную матерщину, окурки, объедки на столе... Ну а Колю Гребцова в последнее время всё чаще можно видеть с книгой; правда, читает он пока что детективы, а над серьезной кни­ гой засыпает, но лиха беда начало, считал Костя.