Сибирские Огни № 001 - 1990

— Я-то думал, когда ехал сюда,— вздохнул Костя,— что буду конструировать новые машины, создавать... — Не будь наивным! — перебил Куреев.— Какие новые маши­ ны! Что создавать!.. Проекты на завод приходят из Москвы, из проект­ ного института. А мы чем занимаемся? Да тем, что приспосаблива­ ем их к конкретным заводским условиям. Разные там обозначения, шифры деталей приводим в соответствие с заводскими нормалями... Новые машины! — фыркнул он.— Вот годков пяток почертишь фор­ матки, тогда, может, доверят что-нибудь улучшить в конструкции ма­ шины, модернизировать какой-нибудь узел... — Узел! — вскипел Костя.— Да я еще на третьем курсе редук­ тор полностью спроектировал. На четвертом курсе коробку скоростей к расточному станку рассчитал и вычертил. А по курсу «подъемно­ транспортные машины» мы с парнями, помню, козловой кран для завода спроектировали... — Забудь,— решительно заявил Куреев.— То была теория, а тут — жизнь. Тут вот эта хреновина,— он кивнул на свой чертеж,— изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. — Так тоска же зеленая!.. — Тоска...— усмехнулся Куреев.— Ты бы помыкался с мое... Я, знаешь, до того, как сюда поступить, тоже на стройке вкалывал, да не месяц, не в отвлеченке, а — годы. И в цехах вкалывал, в грязи, в чаду... Так теперь, знаешь, рад-радешенек, что сижу в тепле, в чис­ тоте. С рабочими не надо лаяться, на меня начальник не орет: «Ты мне план давай, такую мать!» Я от этого opa, от нервотрепки, хочешь знать, язву желудка схлопотал... А тут — тишина, культура, вежли­ вость. Чего ж не работать, не чертить, господи!.. В общем, вогнал сосед Костю в еще большее уныние. Неприятно удивило и то, что у Куреева, как оказалось, даже высшего образова- ния-то нет, он лишь техникум закончил и только теперь вот учится заочно. «Ну попал... Попал...— думал Костя, возвращаясь на свое рабо­ чее место.— Стало быть, придется изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год...» Настроение было хоть волком вой. Посидел возле письменного стола, похрустел пальцами, решил сходить еще в курилку. В закутке коридора стояла четырехгранная, грубо сваренная из листового железа, урна, в которую бросали окурки, горелые спички, коробки из-под сигарет. В этом-то закутке, возле этой-то урны и было интересно: тут горячо обсуждалась текущая политика, тут шли раз­ говоры «за жизнь», рассказывались анекдоты... На этот раз, однако, там «дымил» один Прохоренко, он же Прошка-одессит. Невысокий, коренастый, Прошка — теплолюбивый южанин — на работе постоянно бывал в безрукавке-душегрейке из овчины; верхнюю же одежду его составлял комически длинный ту­ луп какого-то грубого кустарного дубления. В отделе он слыл хохма­ чом; 16-я полоса «Литгазеты» была его любимым чтением, Аркадия Райкина он копировал мастерски. А уж анекдотов помнил тьму- тьмущую — редкая память на анекдоты. И всё по циклам, по разде­ лам: детсадовские, школьные, солдатские, про дурдом, про дистро­ фиков... — А! Комсомолец-доброволец! — увидев Костю, воскликнул Прошка, и узкие смешливые глаза его на лунообразной физиономии умаслились. Досадливо морщась, Костя начал было объяснять, что никакой он не доброволец, не герой... а просто скука смертная сидеть в отделе и «переводить литье на сварку». — Ах, как я тебя понимаю, Костик! Как понимаю! — снова воскликнул Прошка и продолжал стихами: — Швеллер, платик, уго­ лок — получился узелок; рама, стойка, винт, плита как конструк-