Сибирские Огни № 001 - 1990

земных морей Евразии, о прокладке новой трассы через тайгу — сегодняшнего БАМа. Здесь можно было бы назвать еще целый ряд имен самобытных, неповторимых, одер­ жимых людей, с которыми был дружен в Новосибирске будущий автор «Юконско­ го ворона». Судьбы большинства из них трагически оборвались в 30-е годы. Но тогда «огнелюбы» были молоды и полны веры — в республику, в будущее страны, в Сибирь и в себя. У С. Маркова готовились к выходу первые сборники про­ зы и стихов. «Казалось, что литератур­ ное небо Сибири светит и мне, и моим друзьям-писателям добрым, обнадеживаю­ щим светом», — вспоминал он. И он еще не знал тогда, живя в сибирском городе, но напечатав свой очерк в столичных «На­ ших достижениях», что Горький из Соррен­ то уже написал А. Халатову, одному из ру­ ководителей журнала и директору Госизда­ та: «Это — весьма неплохо, автор, видимо, осведомленный человек — несмотря на свою молодость; я бы очень советовал при­ влечь его к постоянному сотрудничеству». Но в то самое время, когда Горький пи. сал эти строки, в «литературном небе» Но­ восибирска грянул гром, да такой, что эхо его слышалось Сергею Маркову всю жизнь... Это было первое в его жизни столкнове­ ние с чуждыми русской советской литера­ туре силами. Оно произошло не в горном ущелье и не в степи, а в редакционных стенах и в дискуссионных залах, но было не менее грозным, чем стычки с бандитами, в которых довелось участвовать юному Маркову. Здесь необходимо напомнить не­ которые обстоятельства общественно-лите­ ратурной жизни страны в конце 20 -х годов. Одним из главных пунктов теоретической программы журнала «На посту» (затем —- «На литературном посту»), вокруг кото­ рого группировались наиболее рьяные сто­ ронники РАППа, было отрицание художе­ ственной литературы в целом. «Ко всем собакам», по мысли руководителя сибир­ ских рапповцев Александра Курса, должны были пойти и романы, и рассказы, и сти­ хи — все должен был заменить докумен­ тальный очерк. Это была политика столь же антикультурная, направленная на унич­ тожение духовных ценностей России, сколь и антипартийная. Ибо резолюция Ц К ВКП(б) 1925 года «О политике партии в области художественной литературы» резко осуждала политику «напостовцев» по отношению к так называемым «попутчи­ кам», выразившуюся в методах «админи­ стративного прижима» и попытках захвата всего литературного движения в свои ру­ ки. К попутчикам же Л. Авербах, С. Родов и другие ведущие рапповцы относили в то время многих «непролетарских» пи­ сателей: М. Горького, В. Маяковского, С. Есенина, А. Толстого, Л . Леонова, М. Пришвина, то есть фактически весь цвет молодой советской литературы. Ре­ золюция Ц К призывала «всячески бороть­ ся против легкомысленного и пренебрежи­ тельного отношения к старому культурно­ му наследию, равно как и к специалистам художественного слова». Однако «напостовцы», став руководите­ лями РАППа, продолжали выдвигать ни­ гилистические концепции литературного движения, насаждать методы грубого ад­ министрирования в организациях пролетар­ ских писателей по всей стране. Редакция журнала «На литературном посту» откро­ венно похвалялась излюбленным оружием своего метода: «Мы вовсе не поставили в дальний угол нашу, столь популярную у наших противников, напостовскую дубинку. Она, к нашему удовольствию, всегда с нами». Эта дубинка гвоздила творчество Есени­ на после его трагической смерти, она «за­ гоняла в угол» Маяковского, сыпались ее удары и на Горького, и на Шолохова. По­ следнего называли прямым пособником белогвардейцев... А вот какие слова про­ звучали в журнале «На литературном пос­ ту» в январе 1928 года: «Горький — чело­ век, лишенный классового сознания, идео­ лог промежуточных слоев...» Не себя, а молодые силы литературы за­ щищал автор «Матери» и «Клима Самги. на», когда писал в «Известиях», откли­ каясь на бесчинства московских и сибир­ ских сторонников «дубинки»: «...К разряду упростителей принадлежат люди бездар­ ные, бесталанные, а также рвачи, людиш­ ки, которые спешат занять видные места, паразиты, которых рабочий класс, к со. жалению, уже развел около себя и в своих рядах». «Людишки», под руководством троцкиста А. Курса сгруппировавшиеся в Новосибир­ ске вокруг журнала «Настоящее», в ответ обрушились на старейшину советской ли­ тературы с обвинениями в измене рабоче­ му классу. «Мы, пролеткультовцы, глубо­ ко возмущены этим выпадом, расценива­ ем его как выступление изворотливого, маскирующегося врага на арене классовой борьбы в области искусства, с враждебной пролетариату, реакционной линией » (кур­ сив подлинника.— С. 3 ) — так было ска­ зано в выпуске 8 —9 журнала «Настоящее». Что уже говорить об отношении «на- стоященцев» (так называла себя группа си­ бирских лит. троцкистов) к местным ху­ дожественным силам: здесь началось нас­ тоящее избиение «огнелюбов», среди кото­ рых Сергей Марков особенно активно вы­ ступал на диспутах и дискуссиях в защиту подлинной литературы. На последнем из этих диспутов, длившемся неделю в декаб­ ре 1928 года, он пять-шесть раз поднимал­ ся на трибуну, чтобы сказать: «Поэзия нужна, как солнце, воздух!» Что же слы­ шалось в ответ? Обвинения в измене делу революции. Так, писателю Н. Феоктистову вменялось в вину то, что он разыскал письма «классового и национального вра­ га» — Ф. Достоевского. Об этом свиде­ тельствуют «Очерки истории русской совет­ ской журналистики» (1917—1932 гг., т. I. М., 1966, с. 301). «Впрочем, удивительно ли это? Вспомним, какую оценку Достоев­ скому дал на Первом съезде советских пи­ сателей В. Б. Шкловский, — она была еще резче и страшнее.). А потом развернулась подлинная травля... Надо заметить, что в рядах сибирских рапповцев находились и люди, так сказать, у власти, в частности — полномочный представитель ГП У по За­ падно-Сибирскому краю. Вот что, по вос- 6 Сибирские огни К» 1