Сибирские Огни № 001

ложение и определяет его влияние на все социально-экономические процессы в на шем обществе, как силы, связанной с основ ными средствами производства. И, наконец, следующий объективный момент связан с тем, что рабочие стали преобладающей силой во всех отраслях народного хозяйст ва Сибири. Данный комплекс факторов объективно определяет его ведущее положение на современном этапе. Другой заключается в социальной природе рабочего класса и оп ределяется условиями его бытия, в которые он исторически поставлен. Социальная при рода — это генетически заложенное природ ное состояние класса, определяющее весь процесс его дальнейшего развития. Говоря философским языком — это внутренне при сущее состояние предмета или объекта, оп ределяющее его развитие. А оно таково, что, зарождаясь как класс, он своим воз никновением и развитием отрицает не толь ко классы старых общественно-экономиче ских формаций, но и классы вообще, в том числе и самого себя. Именно в этом выра жается его социальная природа как класса, именно это коренным образом выделяет его среди других классов общества, делает ос новным носителем общечеловеческих гума нистических стремлений. Поэтому сегодня опыт его исторической деятельности пред ставляет собой непреходящую ценность, знание которой архиактуально для наших дней. Обращаясь к историческому опыту тру дящихся масс как результату их деятель ности, зафиксированному во времени и оце ненному в общественном сознании, необхо димо поставить и дать ответ на вопрос: почему объективное положение рабочего класса не трансформировалось в годы со циалистического строительства в его ре альную ведущую роль, почему субъективно он все больше утрачивал роль ведущего класса страны? Почему основополагающее положение марксизма-ленинизма о его ве дущей, авангардной роли в социалистиче ском созидании превратилось в лозунг, удобно прикрывающий существовавшие формы правления, далекие от социалисти ческих. В этом кроется ряд причин, обу словленных конкретно-историческими ус ловиями строительства социализма в С С С Р и субъективным преломлением их в практи ке этого строительства. Одна из них заклю чалась в стремительном количественном росте рабочих, когда их ряды захлест нула волна крестьянства и городских мел кобуржуазных элементов, принесшая с собой свою социальную психологию, низ кий уровень городской культуры, поведен ческие стереотипы, далекие от пролетарских. В Сибири, накануне революции, рабочие на считывали в своих рядах около 670 тыс., в том числе в индустриальном секторе немно гим более 300 тыс. человек. Разорительная гражданская война и иностранная интер венция, разруха и голод сократили количе ство рабочих в сибирском регионе до 200 тыс. чел. А уже к началу Великой Отечест венной войны их ряды выросли почти до 2,5 млн. чел. И это за период с 1921 по 1940 гг. Другая причина носила трагичный харак тер. Лучшая пролетарская прослойка рабо чего класса постоянно выбивалась — физи чески истреблялась — в массовом масштабе не только в пожарах гражданской, финской и Великой Отечественной войн, но и перма нентно проводящимися репрессиями, опусто шавшими не только ряды рабочих, но и сметавшими миллионы выдвиженцев рабо чего класса в партийном, советском, хозяй ственном, военном и других государствен ных и общественных аппаратах. Все это удобно ложилось в создаваемую модель социализма, способствуя процессу отчужде ния рабочих от средств производства, а значит, и от политической жизни общества. Сегодня, глядя в ретроспективу проблемы, политическое начало этому видится в раз громе «рабочей оппозиции» в 1921 г. на X съезде РКП (б). Уже в то время ее лидеры указывали на истоки отрыва партийного ру ководства от партийных масс и недооценки творческих сил пролетариата. Конечно, эго способствовало становлению авторитарных форм управления, которые с готовностью приняли многие группы общества, в т. ч. и рабочего класса, ослабившие пролетарскую основу демократизма в городе, ибо не все рабочие слои, в силу произошедших в них изменений, нуждались в демократии. Не будучи хозяином на своем производстве, не мог стать рабочий и хозяином страны, как его услужливо и лицемерно величали все эти годы. Но самое страшное в том, что ему внед рили в сознание психологию вечно обязан ного кому-то субъекта. Какой уж тут хозя ин! При этом и в годы перестройки данная практика продолжается. Стоит только проанализировать различные оценки заба стовок шахтеров, прозвучавшие на разных уровнях партийного и государственного управления. В то время, как 160-тысячный отряд сибирских горняков сделал первый решительный шаг по пути возрождения своей истинной роли в социалистическом обществе, двинув тем самым значительно вперед перестройку, политическое руковод ство на месте и в центре оказалось не гото во к подобной активности рабочих масс. Вновь заговорили о многомиллионных угольных долгах шахтеров, забыв при этом об их многолетнем низком жизненном уров не, тяжелейших условиях труда. Оказалось, легче теоретически, на словах удивляться и говорить о социальной апатии, охватившей целые слои рабочего класса, чем практиче ски принять пробуждение и выход его из данного состояния, социально-политический эффект которого с лихвой перекрывает все экономические потери. Тем не менее у части рабочих началось разрушение их отношения к нормальной трудовой деятельности, что выразилось в формировании целых контингентов недобро совестных работников. Так, руководители угольных шахт и разрезов Кузбасса отнесли 8 % работников данных предприятий к не добросовестным, находящимся на грани преступного поведения. В Новосибирске од ной из основных причин слабой заинтересо ванности рабочих в результатах своего тру да специалисты называли отсутствие у них чувства хозяина производства. Стоит ли удивляться социальной апатии, охватившей целые слои рабочего класса, наличию в нем «несунов», воров, бездельников, нарушите лей трудовой дисциплины и общественного

Сибирские Огни № 001 - 1990