Сибирские огни, 1989, № 12

ле на столе и книги, и ксерокопии книг, принесенные друзьями — адыга­ ми, и были это, в основном, печальные книги... На небольшом пятачке перед вокзальным сквериком стояли не­ сколько легковых автомобилей и почти столько же — через дорогу н а ­ против. Машина мне была не нужна, но многолетняя привычка побыстрее уехать из Белоречки, побыстрее добраться до Майкопа, когда годами приезжали сюда издалека, бывало,— глубокой ночью, со множеством ве­ щей и с детьми,— привычка эта сделала свое дело, как говорится: вни- ма-ательно оглядел я оба ряда. В один из них меж новенькими «Жигулями» только что протиснулся «Москвич» первого выпуска, старенькая, серого цвета «черепашка»; из нее медленно и, прямо сказать, не очень ловко, начал выбираться груз­ ный водитель... Стал, наконец, рядом, во весь рост выпрямился, распра­ вил могучие плечи и сделался вдруг куда больше маленькой своей ма­ шины — как он только в ней, бедный, и помещался? Вид у него был такой, словно как раз об этом он и сам себя спраши­ вал: в удивлении покачал головой, и от щедрой, чуть грустной улыбки круглое лицо его сделалось еще шире. Огляделся и, перехватив мой взгляд, дружелюбно спросил: — Что, не для меня эта машина? Был он совершенно седой, но и короткая стрижка, и молодо смею­ щиеся глаза никак не позволяли дать ему больше пятидесяти: пожалуй, ровесник. — Д а уж такому богатырю...— начал я тоже дружески, но он не дал мне закончить. — Вот! — и приподнял короткий палец.— Вот!.. А мой отец говорил: мне ж а л ь тебя, парень!.. Ты — не человек. Ты — только половина человека. — Что ж тогда сам отец? — Кузнецом был в ауле. И заодно шофером,— охотно начал расска­ зывать владелец серой «черепашки».— Верней, как?.. Машину в колхозе разобьют — дальше некуда, председатель — к отцу: поработай шофером, Абдуллах. Поезди немножко — надо!.. Вот отец соберет ее, отладит. Не ­ сколько дней с ним поездим — я у него из кабинки не вылезал, с четырех лет уже руль давал — то-олько несколько дней пройдет, председатель: послушай, Абдуллах!.. Что-то много работы скопилось в кузнице! Отда­ ет отец кому-либо машину, идет в кузницу... А через месяц — та же исто­ рия. По таким дорогам, как тогда у нас были — долго ли? Говорил он без малейшего акцента, только, как многие адыги, на «эль» еле заметно нажимал, по внешности вовсе не ка зался аульчанином, ы дело было не в сером — под его седину — добротном костюме: массив­ ное, с чертами римского императора лицо словно подчеркивало породу, и ни полнота его, ни даже резко наметившийся двойной подбородок не могли скрыть характера уверенного и твердого. — Отца, значит,— Абдуллах, а вас, простите? — Вообще-то Махмуд,— сказал он, протягивая руку с короткими, крепкими пальцами.— Но со студенчества прилепилось: Юра и Юра. — А что заканчивали? — Политех ленинградский — отец хотел, чтобы я делом занимал ­ ся.— И тут же предложил: — Вам до Майкопа?.. Если не спешите и если вас моя колымага не смущает, минут через двадцать тронемся. Сейчас будет поезд, на котором могут ко мне подъехать. А нет — тогда вдвоем двинем, все веселей... идет? — Идет, спасибо. — Я об отце начал,— сказал он, глянув на часы, и мы присели на скамейку в самом начале скверика.— Такой сильный был: застрянем с ним, он меня — за баранку, а сам вынимает из-за спинки сиденья сте