Сибирские огни, 1989, № 12

)3а оже. Директора совхоза в конторе не было. И вообще его никто нигде со э: пшчерашнего вечера не видал. Терсков подергал двери кабинетов — за- разатерты все, кроме планового отдела и бухгалтерии. Клы. — Будто не знаешь, где ему быть,— ск а зали в плановом .— Дрых- льнонет, поди, на Кафтановой заимке... сто- «Значит, на райкомовской даче»,— сообразил Терсков. не- — Вчера туда, к Черной речке, целый поезд разных машин проле- ькуюгел. С милицией. Ищи там. Улицы были пустынны. Страдающие с похмелья мужики шарашились вто-ЕО дворах, стонали, рычали по-звериному, будто отходили в вечность, ^ на-МЕтерились. На завалинке сидел скотник Тимоха Гуськов и скулил по-щенячьи, обхватив руками кудлатую голову, просил жену, чтоб нали- дод-ла стопочку, а то сдохнет. И з глубины дома, в раскрытые створки окна ужесердито, с подвизгом, отвечала ему жена, что и сдохнет — ые велик убы- зд.дТ 0 к, она только перекрестится. — Ой, сдо-о-хну... пожалеешь, М аня ,— плаксиво тянул Гуськов и 5 н’ос скрипел зубами. лея, — Почему не на работе, Маруся? — спросил Терсков. 1уть — К а к а я работа, вишь, че деется-то? Поми-ра-ем! » Терсков сгреб Тимоху в охапку, тряхнул, поставил на ноги и увидел ^ 0 3 . страдальческие, размытые слезой глаза. Мужик подламывался в ногах, 5 3 -^' лохматая голова моталась из стороны в сторону, как на резинках. Тер- ' сков с отвращением бросил его на завалинку. — Ну, погоди. Гуськов... После побеседуем. — Ты че руки-то распускаещь? — высунулась из окна Мария и з а ­ кричала на всю улицу :— Ты за че его об стенку-то, а? Большой н ач ал ь ­ ник, да? Почеши об заплот, коли руки чешутся! Над своей бабой измы­ вайся, а мово мужа не тронь, мы законы зна-аем! А еще партийный секретарь... Тьфу на тебя, разбойник! Ну что ей сказать? Б аб а и есть баба. Терсков повернулся и молча ВОТ ^ пошел дальше. На крылечке магазина, покуривая, сидели мужики с мрачными, помятыми лицами, и Терсков, кипевший от гнева, набросился на них: _ Чего вы тут околачиваетесь, бездельники? Марш на работу! — Не ори. Похмелимся и пойдем. З р я мы, что ли, очередь заня- ^ ли? — огрызнулись мужики. — Ежели б горючку продавали с восьми, так мы не околачивались 5 Н- бы тута, как проклятые,— зашелся в нервном крике бойкий мужичонка, совхозный электрик Степан Калабухов, по прозванию Колобок.— Ты вон своих партейных прижми, а мы тебе не подчиненные. Колобок вполне оправдывал такое прозвище: сменил десяток мест, перебрал все профессии на селе, год проболтался в городе, всюду не сладко, и, немного подучившись, пошел по электрической части, ибо здесь, как он хвастался, ничего делать не надо, а з арп л а т а идет... Терсков в бессилии сжал кулаки — не драться же с ними! ’ Дома он зас тал жену Там ару в слезах. _ Как с ума посходили все,— стала жаловаться она,— никто ра- ботать не хочет. Начальство днем с огнем не доищешься. Будто мор прошел. На ферме коровы голодные — корма подвезти некому. Бегала я, металась, как собачка, нашла одного скотника, а он, паразит, с Само­ ра го ранья лыка не вяжет. С таскала я на своем горбу остатки сена, по­ бросала в кормушки, з ап л а к а л а да и пошла домой ребят в школу бу- дить. Хлынов, говорят, всем отгул дал. ^ _ Какой еще отгул. Тома! Сегодня только пятница! — Терсков мет­ нулся к сараю, где стоял мотоцикл. — Ты куда? — забеспокоилась жена. -■ Терсков махнул рукой по направлению Черной речки. _ Ой, да не трогай ты этого барина! У него вон к а к а я власть, все я под его дудку пляшут, а ты хоть и партийный секретарь, но скрутит он тебя, как ягненка. Ну его к лешему!