Сибирские огни, 1989, № 12

все, какие были с нами, припасы, и Миколай, поднимая рюмку, сказал: — На это место приходят наши харцеры... приезжают люди воен­ ные — и старые, и молодые. В сорок четвертом тут был очень большой бой. Наше партизанское соединение было сильно подкреплено бойцами... кавалеристами в основном, но их предали, и немцы окружили их на этой поляне. Никто отсюда, как говорится, не ушел... И я опять был неколебимо убежден; та поляна. Олег Харченко всклень налил стоявшую чуть поодаль пустую рюм­ ку, и мы было запереглядывались, но он поставил ее на то же место, чуть в сторонке и накрыл ломтиком серого хлеба... И я благодарно кивнул ему, и мы выпили, не чокаясь, а только без­ молвно покивывая друг дружке и словно объясняясь печальными взглядами... Может быть, там, в ауле, ростовчане тоже поставят теперь две лиш­ них рюмки? Накроют их ломтями белого хлеба — тут, на Кубани, нет черного. И я, если бы был с ними, поставил рядом и еще одну, и рассказал бы про своего деда, и мы бы помянули всех тех, кто на бессловесных, на беззащитных, на все понимающих лошадях с шашкой прорывался сквозь эту гулом, грохотом, лязгом стальных машин переполненную войну... Но не только поэтому, когда я уже ехал в Майкоп в большом «Ик а ­ русе», душа моя все продолжала мчаться в этом маленьком тесном авто­ мобильчике, который держал путь в адыгейский аул,— нет, не только... В том самом доме,^ рядом с которым был когда-то ухоженный щед­ рый виноградник покойного дедушки наших ребятишек, моего тестя, ле­ жали в зале на столе книги и ксерокопии книг, принесенные друзьями — адыгами, и были это в основном печальные книги... Самая, правда, из них респектабельная, только что вышедшая в Москве «История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в.» начиналась, естественно, с века каменного, который на­ ши историки описывают всегда с особым тщанием — не потому ли, что мы находим в нем что-то близкое и родное?.. Всего лишь три или четыре года назад мы все еще в этом веке терпеливо и вполне благозастойно пребывали... Но уже в описании эпохи раннего феодализма на смену дотошной обстоятельности приходит поистине прекрасное изобретение нашей исто­ рической науки, которое называется «чаяния широких народных масс» и начинает звучать с такой убедительностью, словно пребывавшие в долгой спячке наши социологи, наконец, спохватились, в кратчайшие историче­ ские сроки перестроились и вот, пожалуйста, при помощи купленной на валюту, конечно же, импортной «машины времени» предыдущего поко­ ления — не последнее слово научно-технического прогресса, но все-таки, все-таки! — только вчера побывали в неприступном до этого средне­ вековье Кавказских гор, где каждый простой черкес, страдающий от не­ посильного гнета эксплуататоров, лично заверил участников опроса: с се­ верным соседом — на вечные времена!.. Нашлись, правда, два-три князя и один эффенди, которые против присоединения к России — единственно по той причине, что боялись по­ терять свое влияние, а вместе с ним, конечно же, и возможность по старинке грабить народ — исключительно в одиночку... «Татаро-монгольское нашествие, принесшее неисчислимые бедствия без исключения всем народам Северного Кавказа, крайне отрицательно сказалось и на взаимоотношениях черкесского народа с русскими кня­ жествами. Возможно даже, что в пору непосредственных походов татаро- монголов они на некоторое время вовсе прервались. Однако со временем контакты представителей русского и северо-кавказского народов стали налаживаться — сначала через встречи в столице Золотой Орды Извест­ но, что русские князья «ходили в Орду», чтобы засвидетельствовать хану 18