Сибирские огни, 1989, № 12

ча. Не преувеличивая, могу сказать, что в последние годы его жизни только ее любовь и заботы сохраняли Николая Ивановича, давали ему возможность плодотворно рабо­ тать. Когда Николай Иванович тяжело и опасно заболел, Юзефа Ивановна несколь­ ко месяцев провела с ним рядом в больни­ це, ухаживая за ним, поддерживая и обод­ ряя. В письме из больницы в начале января 1973 года она писала мне, что Николая Ивановича «начинаем поднимать с постели и заново учим его ходить. Надеюсь, что уже скоро мне выдадут его домой». Юзефа Ивановна буквально вырвала его из лап костлявой.» Была Юзефа Ивановна интересным собе­ седником, прекрасно знавшим историю за ­ падных территорий нашей страны. К тому времени, когда мы познакомились, я побы­ вал в Литве и Белоруссии, и у нас нашлись общие темы для бесед. Я получил от нее в дар редкую книгу «Статут великого княже­ ства Литовского 1529 года», изданную Ака­ демией наук Белорусской ССР в 1960 году. В выпуске этой книги Юзефа Ивановна принимала участие и как переводчик, и как комментатор. Книга раскрывала правовую сторону феодального великого княжества Литовского, которое в те годы охватывало земли, ныне входящие в состав Белорус­ ской ССР, РСФСР, Польши. В тот вечер, когда я получил в подарок эту книгу и, придя в гостиницу, стал знакомиться с ее содержанием, я был сразу подкуплен об­ стоятельностью, с которой было сделано это издание, глубиной комментариев. Кни­ га помогла мне лучше понять истоки неко­ торых исторических событий, народных движений и бытовых особенностей населе­ ния этой части нашего отечества, особенно в вопросах национальной и религиозной терпимости. Все это нашло отражение и в наших бе­ седах с Николаем Ивановичем. Мы часто говорили о его жизни в Казахстане. Нико­ лай Иванович рассказывал мне о своих встречах с казахами, дружбе с ними, осо­ бенно с теми, чьи таланты проявлялись в новых условиях, созданных в Казахстане после Октября. Он говорил об импровиза- торе-акыне Псе Байзакове, с которым вы­ ступал на Куяндинской ярмарке, о певце Амре Кашаубаеве, восхитившем парижан казахскими мелодиями, о народном артисте Канапе Бадырове, о становлении современ­ ного казахского театра, в чем есть и доля участия его самого. Вспоминали мы и о дружеских, уходящих в глубину истории, связях казахского и русского народов. По­ степенно передо мною вырисовывался об­ лик русского писателя, ставшего одновре­ менно и писателем Казахстана, как бы орга­ нической, обусловленной глубинными исто­ рическими закономерностями, частицей дружбы двух народов... Теперь Николай Иванович уже редко поднимался на ноги. Обычно он лежал на широкой тахте, потирая время от времени больную ногу. Рядом с ним сидел огромный гладкошерстный кот тигровой окраски, смотря на нас желтыми строгими глазами, словно охраняя покой хозяина... Мирными и задушевными были эти вече­ ра. За широкими окнами утихала Алма- Ата, все глуше становился шум машин, за­ горались огни улицы, темнело небо. Негром­ ко звучал голос Николая Ивановича, изредка прерываемый репликой Юзефы Ивановны. Стены тонули в тени абажура, смутно вид­ нелись корешки книг в шкафах, картины на стенах. Темнел в стаканах крепкий чай. Было уютно и грустно. Николаю Ивановичу шел восьмой десяток, он все реже садился за письменный стол, больная нога не дава­ ла ему покоя. Все чаще чувствовала недо­ могание и Юзефа Ивановна... Беседы наши никогда не касались болез­ ней. Это была запретная тема. К аждая из встреч открывала мне новую грань твор­ ческого лица Николая Ивановича. Помню, однажды, во время такого вечернего чаепи­ тия, он упомянул о своем участии в «Сбор­ нике пролетарских писателей», вышедшем накануне первой мировой войны. — Предисловие к сборнику написал Горький,— сказал Николай Иванович и до­ бавил; — Не могу себе простить и сейчас, что не был на встрече с ним, когда он принимал авторов этого сборника у себя на квартире, на Кронверкском, где тогда он жил в Петербурге... Потом, уже после рево­ люции, я был у Горького вместе с Сергеем Марковым, эта встреча описана в моих воспоминаниях, которые печатались не один раз...* Юзефа Ивановна вышла в соседнюю ком­ нату и принесла оттуда тоненькую книжку, аккуратно завернутую в плотную бумагу. Николай Иванович бережно снял обертку и протянул книжку мне: — Вот, посмотрите... От книжки шел чуть уловимый запах старой бумаги. Переплет был новее, чем пожухлые листки самой книжки. Открыва­ лась она предисловием Горького. — К выходу этой книги — в середине июня 1914 года — было получено уже око­ ло 400 рукописей: рассказы, стихи, очерки рабочих,— сказал Николай Иванович.— Мы хотели продолжить выпуск таких сборни­ ков... Необыкновенное ощущение причастности к истории охватило меня, когда я листал страницы этой редчайшей книжки. Она бы­ ла невелика — всего 118 страниц, восемь из них были заняты предисловием Горького. Бросились в глаза отчеркнутые карандашом строки: «...возможно, об этой маленькой книжке со временем упомянут как об одном из первых шагов русского пролетариата к созданию своей художественной литерату­ ры». А вот и «Смерть Агаши» — рассказ Николая Ивановича, напечатанный в сбор­ нике под его настоящей фамилией — И ва­ нов... — Сначала рассказ был напечатан в «Правде», подвалом, а потом уже сам Горь­ кий поставил его в книгу, я хотел дать другой рассказ, но он не был удачным...— продолжал рассказывать Николай Ивано­ вич.— Горький верил в нас, в рабочих ав­ торов. Вера эта не была беспредметной; если бы не его помощь, сборничек этот вряд ли бы увидел свет. Алексей Максимо­ вич держал корректуру, помогал авторам, правил их стихи, рассказы... Лицо Николая Ивановича помолодело, в глазах появился блеск. И я, держа в руках эту легонькую книжечку, ощутил себя как • «В стречи с Горьким » Н. И . А нова нап ечатаны в № 3 ж у р н ал а «С ибирские огни» за 1968 год, с. 126— 132, и в других и здан и ях .