Сибирские огни, 1989, № 12

КРИТИКА ЛИТЕРАТаРПВЕДЕНИЕ Сергей БАНИН «ЕДИНОСУЩНО и НЕРАЗДЕЛЬНО» И зменения, случившиеся в отечествен­ ной литературе за последние десяти­ летия, грандиозны и удивительны. Для любого достаточно взыскательного и чуткого читателя очевидна явственная р аз­ ность измерений т. н. русского и советского периодов литературного развития. Однако до сего времени этот феномен не стал пред­ метом всестороннего изучения современных исследователей, он даж е не утвержден уче­ ными перьями в качестве объективно при­ сутствующей данности. По недавно прозву­ чавшему признанию одного из авторитет­ ных наших литературоведов, .«исторический взгляд на русскую литературу советского времени — это не только невыполненная за­ дача науки, но, пожалуй, одно из напряжен­ ных ожиданий современного общественного сознания» (М. Чудакова. Без гнева и прист­ растия.— Новый мир, 1988, № 9). Д олж ­ ность подобного взгляда вызвана в первую очередь необходимостью нравственной оцен­ ки случившегося, а не сухой квалификаци­ онной потребностью науки. Без такой оцен­ ки сегодня невозможна культурная (шире — мировоззренческая) ориентация личности, ее гражданское самоопределение. Указанное явление уникально и имеет об­ щемировое значение. Речь пойдет о разности измерений. Когда мы ссылаемся на «русскую литера­ туру», то поздразумеваем прежде всего как бы мерцающий духовный облик, в составе которого присутствуют главные, тяготеющие друг к другу черты, свойства, качества, от­ мечающие разнообразные пути художников. «Русская литература» стоит в ряду таких возвышенных категорий, как «отечество», «Россия», «народ», «национальная культу­ ра»: ими издавна пытаемся мы уловить су­ щество исторического движения страны, его ориентировочный горизонт. То есть измене­ ния в литературной сфере — это, по самому большому счету, изменения в мировом обра­ зе. Поэтому говорить о них необходимо с позиции общего мироустройства, исходя из занимаемого художником места в нем. К началу XX века положение русского писателя в духовной иерархии националь­ ной жизни было, в целом, устойчивым и оп­ ределенным. При всей разноголосице, проти­ воречивости художественных течений еди­ ным связующим для них началом являлось неотъемлемое право выбора собственного пути, которым обладал литератор. Свобод­ ный поиск художника стал естественной, исторически сложившейся, осознанной об­ ществом нормой. Д а и кто же писатель на Руси, как не вечный странник, ищущий правду, духовный судья и пророк? Мир многообразен и непостижим в своей огромности, многостранен — во все стороны убегают синие дали. И жизнь людей в этом мире неисчерпаема, многолика, загадочна. И каждый художник имеет свое лицо, свой особенный взгляд на жизнь, на окружающее его безмерное пространство. А потому при свободе поиска все образы, все дали притя­ гивали разно склонных к ним писателей. Писатель мог воспарить над днем сегод­ няшним, над землей, видеть много и далеко, мог брести долом, видеть подробно и близ­ ко. Он сохранял в себе длящуюся из сум­ рачных глубин нашей истории традицию Боянова свободного перевоплощения. Прини­ мая таинственную беспредельность мира как данность, русский художник стремился про­ низать его во всех направлениях, сообразно своему чувству жизни, используя опыт пути предшественников. Здесь исток столь пора­ зительного многообразия проявлений рус­ ской литературы (я говорю не о множест­ венности эстетических направлений, но о пу­ тях духовных): крона могучего древа, р аз­ растаясь, устремляла все новые и новые по­ беги в высокое небо. Благодаря этому об­ стоятельству — свободному поиску — в на­ чале двадцатого столетия в России сосуще­ ствовали такие совершенно оригинальные, отдельно стоящие, не равные по масш-^ябу,