Сибирские огни, 1989, № 11

Нинель СОЗИНОВА * * * Я знаю — и ПОТОМ не вспыхнет сожаленье в тех, ьао ко мне сегодня так несправедлив, в деяниях своих мой век укоротив, они не разглядят подобья преступленья. А впрочем, разве ты в потоках тревопненья расслышала уже уверенный мотив, что, вечные твои сомненья заглушив, внушил тебе права на самоуважекье! Ах, нет! Тогда иди за милостью с котомкой к собратьям по леру и в очи-пустыри смотри, но про обиду — нет, не говори... Придется рассудить и вас потом потомкам! И те уж принялись — прислушайся к потемкам; шуршит метла, и пыль летит к лицу зари. * * А в нашем ьграе очередь — в чести. Мы в этой чести — знатоки и доки. Мы терпеливы, — господи, прости — дивитесь — мы устойчивы и стойки. Стоим, стоим, стоим в очередях часами, месяцами и годами. И, чуя правду-праведность в ногах, не сетуем, не ропьцем: лишь бы дали. Стоим, горя от жажды, за глотком и топчем пол у разных касс билетных, толчемся у прилавков за куском и у дверей дежурим кабинетных. И так уж въелся в нашу кровь и плоть не нами установленный порядок. что, съеденный не в очередь ломоть, пожалуй, и не солон, и не сладок... Не оттого ли так неуловим в насуьцном хлебе дух его природный, что лишь за ним покуда не стоим и может всяк его купить свободно. ...Куда ни кинь, повсюду хвост да клин, и столько нас в порядке этом нашем, что мы себе отчета не дадим, когда мы спим, работаем и пляшем. Пойду-ка встану в очереди — впрок — за всем за тем, чего обычай хочет, чтобы родные, как наступит срок, простились бы со мной без проволочек. * * Скажи мне, друг мой, отчего такое: всю жизнь со мной — не беспечаль — прожил, и ни одной — и ломаной — строкою меня не укорил, не одарил! Другие — даже вовсе не поэты, — и даже просто с речью не в ладах — стараются любовь излить в стихах. Мне кажется вполне понятным это. Они поют! — Читай, храни иль рви... Я на стихи тебя не вдохновила. Что это значит! Не было любви! А не было любви, так что же было! Спрошу, ты не ответишь, не грубя; мол, новый повод есть для канители!.. О, боже мой, — как знаю я тебя! Да мудрено ль, коль вместе ели соль и сто пудов уже, наверно, съели. Нас разлучали суша и вода, куда б ни шел ты — близко иль далече, спокойно расставался ты всегда и никогда не радовался всгрече. Хоть знаю: ты за мною — и в огонь. Я за тобой — за каменной стеною. Что б ни случилось, знаю, что со мною ты не расцепишь узы, дорогой. Стал для меня ты берегом, покоем, и навсегда — пристанищем моим, пусть дымным, неустроенным таким... Но в том, пожалуй, я повинна вдвое. Постановить бы; извернись хоть чертом, хоть стань на побегушках у него, но свей гнездо! Не просто так, с комфортом, а прямо как не знаю у кого! Ну, не пугайся: мне бы не хватило фантазии на то, мой бедный муж.