Сибирские огни, 1989, № 11

— я прошу разрешения задать вопросы подсудимым: Латчину, Гласс, Гаврюхину, Брудовскому, Травнину. — Задавайте. — Подсудимый Латчин! Латчин встал, по-военному вытянулся. — ...Скажите, сколько подложных актов вы подписали вместе с Аверьяновым, как это вы делали и знал ли об этом Аверьянов? Голос у Латчина громкий, четкий. — Шесть актов на сумму около семисот пудов хлеба и трехсот пу­ дов мяса. Суть дела в том, что мы составляли дутые акты на хлеб и мя­ со, якобы принятые на хранение от «Хлебопродукта», а потом через не­ которое время выдавали Брудовскому и Травнину, якобы принятые от них. Брудовский с Травниным продавали... Вырученные деньги мы де­ лили поровну. Аверьянов аккуратно получал свою часть. Кроме того, мы составили еще акт на якобы уничтоженный керосин. Аверьянов то­ же знал об этом. — Садитесь. Латчин сел. Аверьянов посмотрел на него с брезгливостью, но без волнения и злобы. Подсудимые Гласс, Брудовский, Травнин, Гаврюхин подтвердили слова Латчина, сказав только, что непосредственно с Аверьяновым дела не имели, знали только Латчина, но полагали, что Аверьянов в курсе дела. Защитник Аверьянова опустил бледное бритое лицо, надел пенсне, что-то записал. — Скажите, Аверьянов, с каким мясом вы ели пироги в день свое­ го рождения? — Не помню. Кажется, со скотским и немного свинины. В публике быстрой змейкой прошипел смешок. Кашин побагровел, сдвинул брови, на секунду потерял самообладание. — Я вас спрашиваю, знали ли вы, что это мясо было украдено с боен? Отвечайте, а не валяйте дурака, не наивничайте, все равно не поверим. Председатель спокойно остановил. — Государственный обвинитель, призываю вас к порядку. Вы не можете делать замечаний подсудимым. Это дело суда. Кашин нервно откинул со лба волосы. Аверьянов не понял, почему рассердился Кашин. Не торопясь, ответил: — Совершенно верно. Накануне это мясо было отобрано Латчи­ ным у мясника, укравшего его. Латчин принес это мясо домой и сказал, что годится на пирог, обещал заприходовать его и засчитать мне в паек. — Засчитал? — Не помню. — Ага... Латчин? — Ничего подобного. Я взял мясо, а Аверьянов знал, что оно кра­ деное, и о засчете в паек мы с ним не говорили. — Аверьянов, за что вы взяли тысячу рублей у Брудовского? — Я не брал... Я просил только Латчина заплатить в «Хлебопро­ дукт» мой личный долг тысячу рублей, и эту тысячу я потом отдал Латчину. — Латчин! — Это было так. «Хлебопродукт» получал у нас две тысячи кон­ диционной пшеницы. Чтобы дать заработать на этом деле Брудов­ скому и заработать самому, Аверьянов велел отпустить Брудовскому добавочно двести пудов за мнимую кондиционность. Значит, Брудов­ ский получил кондиционную пшеницу, а надбавку на некондиционность взял себе. За это Аверьянов потребовал с Брудовского погашение его долга по «Хлебопродукту», что и было сделано Брудовским. Брудовский подтвердил показания Латчина, опять только заявил, что непосредственно к нему Аверьянов не обращался. Защитник Аверь­ янова снова что-то записал у себя на бумажке.