Сибирские огни, 1989, № 11

лезли в голову непонятные слова, номера статей, путаной колючей про­ волокой тянулись мысли: ...шшш-ссс-ттт-ччч-сальдо-сальдо-баланс. ...ссс-шшш-сс-статья 110, часть 2-я, пункт Б, статьи 16 и 180, пункт 3, статья 114... дохи... диваны... дрова... керосин... шшш...— тысячи тысяч пудов, штук аршин...— шшш... зи... зи... зи... си... си... си... дзинь... шшш... Арест Аверьянова объясняется, в сущности, очень просто. Вызван он был всего только одной бумажкой, хранившейся у Калмановича в портфеле. Бумажка такая: Старшему следователю Губсу- да Калмановичу от содержа­ щегося под стражей в местзаке Латчина Ивана Михайловича З А Я В Л Е Н И Е Сознавая всю тяжесть совершенных мною преступлений, я решил чистосердечно во всем раскаяться. Совесть моя была бы не спокойна, если бы я не предал в руки правосудия самого главного виновника и организатора всех хищений в Заготконторе и в Хлебопродукте. Муки совести побуждают меня избавить Российскую Коммунистическую Пар­ тию от втершегося в ее ряды шкурника, хищника и мародера. Я заяв­ ляю, что вся тяжесть ответственности за вышеуказанные хищения должна лечь на подлинного и, повторяю и подчеркиваю, главного их виновника — заведующего Заготконторой, к сожалению, члена славной РКП — Николая Ивановича Аверьянова. Чтобы не быть голословным, прошу задать Аверьянову следующие вопросы: 1) Сколько он рассчитывал получить за три бочки керосина, дос­ тавшихся нам с ним и переданных нами для сбыта на Лиственничную, 7 — Аганезову? 2) Сколько пудов масла, мяса и муки заплатил он своей любовни­ це Ползухиной за взятую у нее доху? 3) Сколько раз Гаврюхин предлагал ему муки «для личных надоб­ ностей», сверх пайка, и сколько раз он ее у Гаврюхина брал? 4) Сколько фиктивных актов о падеже скота, об утрате керосина, хлеба он подписал? И сколько на этом заработал? 5) Локладывал ли я ему о том, что Прицепа мошенник, и какие он меры принял к его устранению? 6) Не припомнит ли он, из какого мяса в день его рождения он ел пироги и почему в тот день у него в гостях был завбойнями Брагин? 7) За что ему дал Брудовский взятку в тысячу рублей? 8) Какой спирт он пил у меня на квартире и сколько раз был пьян? 9) Чем он мне грозил и как заставил стать его сообщником? В заключение считаю долгом добавить, что выдал меня Аверьянов, исключительно желая свалить все с больной головы на здоровую. Боясь, что рано или поздно хищения будут раскрыты, он решил выйти сухим из воды, решил все свалить на тех, кого он сам втянул в эту страшную кашу. (К тому же он достаточно награбил и реализовал на золото и зарыл на черный день.) И затребованные им ревизии есть не что иное, как ловкий ход шахматного игрока. Я, мол, и казнокрадов вы­ дал, и я ревизию сам потребовал. Больше показать пока ничего не имею. В чем и подписуюсь. И в а н Л а т ч и н . Суд был летом, в сенокос, когда вокруг города стрекотала стальная саранча косилок, когда в пыльных улицах крепко и пьяно пахло потом, дегтем, горячим медом сохнущих скошенных трав. Суд заседал в зри­ тельном зале Нардома имени Ленина, где на стенах тусклой клеевой