Сибирские огни, 1989, № 11

ломы, соли, спичек, шкур, шкурок и тысячи тысяч пудов, штук, аршин,. пожираются, исчезают бесследно. ...шшш-ш-ссс-с-ттт-т-ччч-ч-шшш... Продукты выдавались, распределялись, грузились, отправлялись по нарядам, по ордерам, по карточкам — фунтами, пудами, тысячами пудов, аршинами, тысячами аршин, штуками, миллионами штук. Продукты выдавались, продукты воровались, продукты портились. Контора бесстрастно отмечала на своем тарабарском языке выданное, украденное, испорченное. ...дебет, кредит, пассив, актив, баланс, транспорт, сальдо... ...шшш-ш-ш-шшш... Бездушная бумажная саранча, прожорливая саранча. В самой ее гуше, среди стрекочущих, скребущих, щелкающих, шелестящих мно- л^еств — мечущийся, махающий руками, ругающийся рыжий комиссар. Саранча бумажная — муть бумажная. Муть в голове уставшего, изголодавшегося Аверьянова. И в пестрой мути бумажной, с бумажкой из Учрабсилы выплыл Иван Михайлович Латчин. (Революция, конечно, не бумажная муть. Бумажная муть только мутится, крутится, плывет по поверхности потока Революции). В бумажке из Учрабсилы было сказано, что Иван Михайлович Лат­ чин направляется в Упродком как спец по продовольственному делу. Аверьянов встретил его с радостью, с радостью немедленно назначил своим секретарем, свалил на него всю канцелярскую работу. — Вы, Иван Михайлович, как спец по бумажной части наверты­ вайте здесь в кабинете. Латчин почтительно опустил бритое, пухлое лицо, полузакрыл большие, черные, круглые глаза. — Слушаю-с. — Мы с вами так и сделаем. Я, значит, по ссыппунктам, по по­ стройкам буду лазить. Вы знаете, я затеял здесь элеватор? Хлеб негде хранить. Уж я надеюсь, что вы, как спец... Латчин вежливо перебил. Встал, щелкнул каблуками, прижал пра­ вую руку к груди, широко раскрыл завлажнившиеся глаза. — Товарищ Аверьянов, я никогда не забуду, что вы спасли меня от расстрела. Полагаю, что вы, хотя, может быть, и случайно, но не напрасно сохранили мне жизнь. У Аверьянова гора с плеч. Аверьянов стал пропадать на складах, на ссыппунктах, на бойнях, на постройках. (Строился элеватор, мясо- склад с подвалом, ремонтировалась большая паровая мельница). В Упродком на час, на полтора — подписать бумаги, принять посе­ тителей. В Упродкоме стал хозяйничать Латчин. С черными дымящимися змеями обозов ползли по городу, распол­ зались по уезду черные черви слухов. Черные, липкие, холодные черви облепляли головы мужиков: ...разоряют, крадут, гноят... разоряют, крадут, гноят... красная тигра Аверьянов... красная тигра пьет крестьянскую кровь... Аверьянов как не слышал, как не видел. У Аверьянова в руках уже гремел, накрывался железной крышей мощный элеватор. Уже пых­ тела, перемалывая тысячи пудов в день, паровая мельница- Закончен, завален мясом мясосклад. В Укоме, в Уисполкоме Аверьянова ругали за грубость, за стремле­ ние к «самоопределению», хвалили за работу, посмеивались... грубиян, матерщинник, партизан, самостийник, огненный комиссар, работяга, «тигра»... разверстку сорвал в срок... «тигра»... и налог возьмет вовре­ мя, не спустит... огненный комиссар... «тигра»... Аверьянов работал, ковал. Знал, что работает, создает, кует. Видел, что работа не валится из рук, идет. Чувствовал, что твердо ходит по твердой земле. Увереннее стали движения. Упрямо, настойчи­ во, смело смотрели зеленые глаза. По-прёйснему только раздражал ше- 2.7