Сибирские огни, 1989, № 11

— я вам хочу сказать, товарищи, как можно заразиться сифили­ сом, как я им заразился. Аудитория улыбается. Сотни глаз светятся смехом. Вишняков блед­ неет еще больше. Колени у него дрожат. Вишняков надрывно выкри­ кивает: — Товарищи, это очень страшно. Необходимо отнестись серьезно. Аудитория — головы, головы, головы, русые, черные, стриженные наголо, подстриженные, с прическами, лица розовые, красные, смуг­ лые, бледные — пестрый кусок материи. Глаза — ниточки блестящего, цветного бисера. Губы — красные лоскутки в красном вишневом соку. В улыбке блестит бисер глаз, набухают кровью лоскутки губ. Смех с шелестом с угла на угол трясет пестрый кусок материи. Аудитория не понимает Вишнякова, ей не страшно — она здорова. Вишняков опускает голову, плечи, теряет нить мысли. Вишняков с опущенной головой, с согнутой спиной, с бессильно оттопыренным за ­ дом, держится обеими руками за кафедру. Он похож на искривленное графическое изображение процента. Расшитый искристым бисером глаз и красными лоскутками губ шелестит, колышется волнами пестрый кусок материи. БЛЕДНАЯ ПРАВДА I Раньше все было просто и понятно — черный,^ чадный, едкий дым и красный жар от пылающего горна, седой, сырой, морозный пар от дверей, красные, раскаленные сгустки железа в черных, цепких паль­ цах клещей, огненные брызги искр, искристое серебро наковальни, со­ пящее, воющее дыхание мехов, сопящие, свистящие вздохи кующих, свистящие взмахи молотов, гул ударов, дрожь земляного пола ^— куз­ ница, задымленная, закопченная, черная кузница. сам^ черный среди черных, в поту, в дыму, в чаду напрягал под черной кожей красные рас­ каленные работой железные сгустки мускулов, сжимал клещи клеща­ ми железных пальцев, гремел железом, железный сам — мял, плющил, ковал железо. Потом, когда забрали на войну, был рядовым. В окопах гулко уха­ ли тяжелые молоты тяжелых орудий, под ударами тысяч кузнецов гро­ хотало, колыхало огнем раскаленное железо, искрами визгливыми ле­ тели куски свинца и стали, горнами горели города, деревни, села, дым едкий ел глаза, морил невидимый угар удушливых газов, дрожала зем­ ля. Серый, в сером, среди серых — стрелял. От выстрела винтовка вздрагивала в руках, стучала, как молоток. Кузница. Как в кузнице, как кузнец. На фронте против белых было то же. Только не рядовым молото­ бойцем, кузнецом работал — кузницей целой распоряжался — отрядом партизанским командовал. Не трусил, не отказывался — работал. И когда после победы назначили начальником дома лишения сво­ боды — не отказался. В тюрьме и познакомился с Иваном Михайловичем ЛатчиныМ. Хо­ тя знакомства в полном смысле слова не было. С. Латчиным никогда не разговаривал, лица его даже не знал точно. Запомнил только фамилию, как и фамилии других троих смертников, приговоренных к расстрелу вместе с ним. Запомнил потому, что во время осмотра тюрьмы М. И. Ка­ лининым просил его помиловать всех смертников (их было четверо в тот день). Запомнил даже фразу, с которой обратился к всероссийско­ му старосте. -тгнв'