Сибирские огни, 1989, № 11

.Зина, сколько обкрадывали тебя. И как всех их я ненави у. приходили к тебе с лестью и ложью. Уходили удовлетворенные, с зевками скуки, бросали имя твое под ноги улице, как окурок, как шелуху съеденного ореха. Улица топтала, трепала твое имя. А они сыто посмеивались, щурили звериные глазки, подмигивали тебе вслед, шептали по секрету приятелям: — Знаете эта... Она не дурна в постели... только есть у нее недостаток... Бросить имя женщины улице — значит, более чем обокрасть ее — надругаться над нею. Тебя обкрадывали, над тобой надругались люди. Тебя обокрала и природа. И вот к тебе именно такой подхожу я с величайшей болью и любовью. Тело твое оскорбленное беру, как святыню. Хочу, чтоб любовь моя была так же чиста, как чисты и ты и тело твое, очищен­ ное огнем жажды материнства. Нет, нет, не к тебе с брезгливостью подхожу, а к ним, их презираю. Если б мог я вырвать грязный, лип­ кий, длинный, черный язык улицы, я бы вырвал и бросил бы тебе его под ноги. Растопчи! Но что я говорю тебе? Разве мы вместе уже не топчем его? В окно на меня смотрит яркое, но ясное солнце. Ясно у меня на ду­ ше. И еще раз я говорю тебе это нестираемое, ясное слово — «люблю». СТРАНИЧКА ВОСЬМАЯ В городе — Рабочий Дворец. В Рабочем Дворце ставят «Травиа­ ту». В городе говорят о «Травиате». И поэтому, вероятно, в Губпартшколе, в перерыве между лекция­ ми, Скурихин спрашивает Вишнякова: — Вишняков, ты знаешь, как по-русски «Травиата»? Вишняков прислушивается к далекому жужжанию невидимого аэроплана. Смотрит на белые крыши домов. Думает о себе и Зине. Вишнякову хочется взять Зину под руку и идти с ней по длинным кри­ вым улицам города, чувствовать теплоту ее тела, слушать бодряще неумолкаемое жужжание аэроплана. Вишняков отвечает рассеянно: — Нет, не знаю. Скурихин не знает, зачем спрашивает Вишнякова. И, не зная, за ­ чем и для чего, начинает объяснять: — Травиата — значит, падшая... Вишняков с.мотрит на Скурихина узкими, черны.ми , ненавидящими глазами. Вишняков ревнует Скурихина к Спинек с особенной силой. Скурихин слишком близко. Скурихин всегда может встретиться со Спинек. Может быть, они и встречаются. Вишнякову тяжело жить со Скурихиным в одном доме, встречаться на службе. В городе ставят «Травиату». В городе говорят о «Травиате». В го­ роде насвистывают, напевают из «Травиаты». «Травиата (падшая, заблудшая)». Зина нашла нужным поставить скобки и перевести. «...Когда долго протягиваешь руки в пустое пространство, то де­ лаешь это робко или небрежно. Робко, если все-таки на что-то на­ деешься. Небрежно, если ничего не ждешь. Иногда сбываются и очень маленькие надежды. Из пустого пространства начинает светиться свет. Он всегда быва­ ет зловещим, потому что скоро гаснет, а когда гаснет — не оставляет после себя ничего. Этот свет дает очень кратковременную и очень зловещую радость. Радость, потому что свет всегда оставляет за собой пустое простран­ ство. Такова радость людей, озаренных северным сиянием.