Сибирские огни, 1989, № 11

были, но меня обсудили еще накануне, а после фотографирования Смеляков доста­ точно сурово сказал мне: — Учтите, завтра на заключительном ве­ чере от нашего семинара будете выступать вы. Мы уже знали, что послезавтра разъе­ демся по Кузбассу: кто в старый шахтер­ ский город Анжеро-Судженск, кто в Бе­ дово, некоторые направлялись к шахтерам Прокопьевска, другие к металлургам Ново­ кузнецка, уезжали группы в Тисульский и Тяжинский районы. В нашу творческую бригаду вошел драматург, в прошлом воен­ ный разведчик, знавший лично Р. Зорге, встречавшийся в Китае с А. Вертинским,— Анатолий Андреевич Барянов. По его пьесе «На той стороне» многие годы шел спек­ такль в Центральном театре Советской Ар­ мии. Возглавил группу критик Григорий Абрамович Бровман. Ленинградцев среди нас представляла поэтесса Элида Дуброви­ на, а новосибирцев — Михаил Шляев и я. Направлялись мы в Ленинск-Кузнецкий. В этом городе живут в основном шахтеры. Когда узнали о составе группы, то товари­ щи сказали мне; попроси Ярослава Василье­ вича, может быть, он согласится поехать с нами — ведь там будут интересные встречи и на шахтах, и на заводах. Я сказал об этом Смелякову. Ярослав Васильевич отве­ тил с нескрываемой грустью, очень редкой для него, на мой взгляд; — С вами я поехать не смогу. Много дел в Москве, здесь я задержусь на день-два, и домой. А шахты я видел разные и хорошо их знаю. Так что можете от меня шахтерам- сибирякам передавать лучшие пожелания. Чтобы кровля была над ними всегда проч­ ной! Из Ленинска-Кузнецкого мы дали Смеля­ кову коллективную телеграмму, посетовали, что его нет с нами, пожелали хорошо доб­ раться домой. Многим кемеровчанам, ценителям худо­ жественной литературы, участникам сове­ щания запомнилось пленарное заседание, перешедшее затем в литературный вечер, в праздник поэзии, который проходил в поме­ щении Кемеровского драматического театра. Были названы имена молодых прозаиков Виктора Потанина из Кургана, Геннадия Комракова из Барнаула, Аскольда Якубов­ ского из Новосибирска, Виктора Чугунова из Междуреченска. Соболев вручил билет члена Союза писателей талантливому поэ- ту-кемеровчанину Виктору Баянову и объя­ вил, что за трудовые достижения (как машинист тепловоза!) он награжден орде­ ном «Знак Почета». Членский писательский билет получил также кемеровский прозаик Владимир Мазаев. Говорили об интересных произведениях прозаиков из Кемерова Ана­ толия Яброва, Геннадия Емельянова. Чита­ тели услышали имена молодых поэтов Ген­ надия Панова и Николая Черкасова из Барнаула, Николая Годины из Миасса, Кон­ стантина Скворцова из Челябинска, Влади­ мира Макарова из Омска, творчество кото­ рых раньше знали маловато, но теперь их книги должны были прийти к ценителям поэтического слова. А потом звучали стихи. Мною и сейчас не позабыто, как я слушал тогда стихи Васи­ лия Федорова о матери, как читал свою лирику поэт-фронтовик Дмитрий Ковалев. Помню темпераментное выступление моло­ дого тогда поэта из Омска Вильяма Озоли- на — про него Леонид Соболев говорил, что Вильям «знает и чувствует море, поэтично пишет о нем». Ярослав Васильевич Смеляков на вечере в драматическом театре прочитал стихотво­ рения «Маяковский» и «Русский язык». Время не только не приглушило, а, наобо­ рот,— усилило мощь его поэзии. Мне ка­ жется, как бы ни менялось наше отноше­ ние к поэтическому слову, но чувства, испы­ танные тогда людьми, слушавшими Смеля­ кова, повторились бы и сегодня (слушай они его выступления снова!), став еще сильнее. Смеляков утверждал: К ак ты н уж ен стр ан е сейчас, клубу, п лощ ади и газетам , револю ции трубны й бас, голос истинного поэта! Когда мы разъезжались из Кемерова, я зашел в номер Ярослава Васильевича, что­ бы проститься. Смеляков достал из чемо­ дана книгу своих стихотворений «Работа и любовь», сказал, что жена где-то нашла, по­ ложила книгу в дорогу. Он подошел к сто­ лу, быстро, своим решительным, четким почерком написал: «Виктору Крещику — младшему, но серьезному товарищу по со­ ветской поэзии». Сказал: — Думаю мы будем встречаться. Давай­ те о себе знать. Окажетесь в Москве — за­ ходите. Желаю удачи в работе. Я бестактно спросил: — А в любви? И услышал сердитый рокот; — Голову поберегите! Под впечатлением от этой загадочной и элегической фразы я и уехал в Ленинск- Кузнецкий. После Кемерова своего отношения ко мне Смеляков не менял, при встречах был приветлив, внимателен. Всегда спрашивал; «Как обстоят дела? Что готовится? Какая нужна помощь?» Вероятно, к таким вопро­ сам я относился недостаточно внимательно, может быть, даже беззаботно. Но ведь не должен каждый шаг поверяться алгеброй расчета, и во многих случаях я вовсе не отвергаю веселую беззаботность. Хотя мне довольно часто вспоминаются слова Мая­ ковского о том, что он не вегетарианец, что «поэт и в жизни должен быть мастак». Встречи с Ярославом Васильевичем в Москве для меня еще больше высветили благородство его характера, простодушие и предупредительность в человеческом об­ щении. Для разговора, для встречи он всег­ да находил время. Но начну я опять же с Сибири. Февральским утром 1967 года я отправил­ ся из дому. Такие утра, как тогда, бывают не часто. Шел я по дороге, освещенной ут­ ренними фонарями. Морозный снежок по­ визгивал под ногами, морозный снежок опу­ скался на землю, на шапку — реденький такой и медленный. На этой-то дорожке ■ мне и встретилась почтальон из нашего почтового отделения. И, конечно, сказала; — Вам телеграмма. Так, может, вы ее возьмете? Только распишитесь.