Сибирские огни, 1989, № 11

Отношение Смелякова к Сибири было сложным, трудным, глубоко личным, ибо вмещало в себя и трудную судьбу этого края, и судьбу самого поэта, прошедшего сквозь все ступени адской машины репрес­ сий 30—50-х годов, чудом уцелевшего. Не­ даром в поэме Твардовского «За далью — даль» так сильно затронул Смелякова эпи­ зод, когда два друга детства встречаются на перроне сибирской станции Тайшет, «на росстани тайшетской». Один из них возвра­ щается из-за колючей проволоки сибирско­ го лагеря. Смеляков таким образом ото­ звался тогда в краткой заметке о суровой правде Твардовского: «Или вот еще на той же странице; «Все то же в нем, что прежде было, но седина, усталость глаз, зубов казенных блеск унылый...» За одну эту последнюю строку можно легко отдать несколько иных быстро прошумевших сти­ хотворений». У самого Смелякова в 60-е годы были написаны стихи о встрече «в краю морозной синевы». Но они тогда не были напечатаны: К огда встречаю тся этапы вдоль по дороге снеговой, овчарки рвутся с ж арки м храпом и злее бегает конвой. М ы прям о л езем , словно танки, неотвратим о, словно рок, на н ас буш латы и уш анки, у ж е прош едш ие свой срок. Смеляков прошел такими дорогами ис­ пытаний, которым и библейские герои, и протопоп Аввакум не позавидовали бы. Ведь в 1951 году Ярослав Васильевич, аре­ стованный в третий раз, был приговорен к 25 годам лишения свободы. Смеляков по­ том писал в стихотворении «Воробышек»; Д о Д в ад ц ато го до съ езд а ж и л и мы по простоте— безо всякого о тъ езд а в дальнем городе И нте. Каким образом поэт смог сохранить свой бунтарский дух, несмотря на подорванное в тюрьмах и лагерях здоровье, даже в са­ мое трудное время оставаться поборником правды, не идти, как он сам говорил, «на дешевку»,— на этот вопрос вряд ли кто сможет ответить. Но на то он и поэт, что­ бы не сдаваться! А Смеляков еще, вопреки всему, на протяжении многих лет, наряду с другими писателями, своей душевностью, строгостью, рачительностью во многом оп­ ределял и поддерживал критерии человеч­ ности в литературе, в советской поэзии. Учителем он был строгим и чутким. Ему верили люди, читатели! Он об этом знал и дорожил этим. Он умел объединять вокруг себя поэтов не только разных, но порой да­ же относящихся друг к другу с неприяз­ нью. Смеляков всегда стремился, насколь­ ко я знаю, не разъединить, а, наоборот, перезнакомить даровитых, талантливых по­ этов, объединить их вокруг какой-либо живой идеи. Словно бы отталкиваясь от собственного стихотворения 30-х годов «Смерть брига­ дира», Смеляков в 50—60-е годы, по су­ ществу, берет на себя бригадирские заботы о молодой поэзии в стране. Его всегда ин­ тересовала жизнь молодежи. А в 50—60-е годы Смеляков особенно много ездил по стране. Суровый реалист, он хотел поболь­ ше увидеть жизнь собственными глазами, в том числе и литературную, за пределами столицы. В его обстоятельных статьях «Молодая русская поэзия» (1961) и «Мо­ лодая поэзия нового времени» (1962) при­ влечено внимание к поэтам Сибири и Даль­ него Востока, из областей центральной части России, из республик страны. Проб­ лемы внестолтной литературной жизни, о которых аргументированно говорил Сме­ ляков в то время, не только не исчезли, но особенно остро, болезненно встали во вто­ рой половине 80-х, когда жизнь опять на­ чала бурлить. Наверно, были у Смелякова в его брига­ дирских заботах не только сторонники, но и откровенные противники. Да и характер у Ярослава Васильевича не отличался мяг­ костью, покладистостью, был весьма и весьма резким. Говоря о Смелякове, мы всегда будем также говорить и о труднейшем времени в жизни нашей страны. К своему времени поэт относился очень ревниво. В последний год жизни он написал: Н е н уж ен м не тот будущ ий историк, которы й все равно вед ь не пойм ет, к ак бы л он сл ад ок и насколько горек — действительны й, а не архивны й м ед. Думается, историки поймут и не осудят категоричность поэта. А сама поэзия Сме­ лякова, его жизнь и участие в жизни как раз и помогают нам, должны помочь, в понимании трагедии времени. Это время прошло через сердце Смелякова. Личность и творчество поэта Смелякова воплотили в себе такой саднящий узел социально-нрав­ ственных проблем и противоречий в жизни страны, который придется постигать, ле­ чить, распутывать и политикам, и худож­ никам, и историкам многие десятилетия. Для этого нужны достоверные знания о различных сторонах нашей жизни, в том числе основательный анализ и психологии людей. В противоречиях жизни он пытался разо­ браться и во время своих многочисленных поездок в Сибирь и даже надеялся встре­ титься здесь с собственной юностью. Образ Сибири вошел в поэзию Смелякова мощно и нежно (вспомним хотя бы девочек-сибиря- чек из его стихотворения «Земляника», под которым, кстати, стоит пометка «Иркутск», или паренька, «зайцем» и безоглядно дви­ нувшего в Сибирь,— стихотворение «В до­ роге»), На сибирской земле мне и довелось, посчастливилось встретиться и познако­ миться с Ярославом Васильевичем Смеля- ковым. В первые дни лета 1966 года на страни­ цах кузбасских газет можно было прочи­ тать утверждение, что Кемерово на целую неделю стало литературной столицей России. В самом деле, на заводах и шах­ тах, в институтах читатели вечерами встре­ чались с известными прозаиками и поэтами страны: Леонидом Соболевым (он в то т е м я возглавлял Союз писателей РСФСР), Ярославом Смеляковым, Сергеем Антоно­ вым, Василие.м Федоровым, Виктором Астафьевым, Дмитрием Ковалевым, Вла­ димиром Чивилихиным — мне трудно пере­ числить всех писателей, приехавших тогда из Москвы, Ленинграда, других городов в Кузбасс. Вместе с мастерами советской литературы выступали молодые поэты Куз­ басса Виктор Баянов, Игорь Киселев, Ва