Сибирские огни, 1989, № 10

ские гольцы, уже просматриваются озера на обширных марях, далеко в синеву уходит горизонт. — Дым! — кричит Плоткин. Я бросаюсь к нему. Жадным взглядом окидываю всхолмленную местность. Ничего не вижу. — На дне пади! Справа от реки! — кричит он. Теперь и я замечаю дымок. Он лежит на перелеске серым расплывчатым пятном, точно клочок тумана. — Это не костер! Далеко от трассы! — говорю я, боясь надеяться. Самолет разворачивается. Быстро снижаемся. Идем на дымок. Узнаем местность: мы над Удыгином — левобережным притоком Уды. Не могу успокоить разбушевавшее­ ся сердце. Неужели удача?.. Плоткин радостно обнимает меня, трясет изо всех сил; — Наши!.. Ей-богу, наши!.. — Да, они, они! Больше некому! Еше несколько напряженных минут. Мы видим под собою небольшой участок сго­ ревшего леса. Упавшие деревья скрестились, словно пики в бою. Кое-где на обуглен­ ной земле еше дымятся головешки. На втором заходе машина спустилась до предела, проносится низко над землей. И вдруг — общий возглас: все увидели в центре пожарища скелет обгоревшего У-2. Бензин у нас на пределе. Мы не можем терять ни минуты. — Идем на базу,—доложил командир экипажа. Мы еще пытаемся что-нибудь разглядеть внизу, но машина быстро уносит нас на запад. Совещаемся на борту. Приходим к единому мнению, что люди погибли в катастро­ фе, иначе они оставили бы о себе какой-то знак. Еще раз с большой высоты осматрива­ ем холмистые пространства, прикрытые хвойным лесом. Ни дыма костра, ни следа че­ ловека. Все кончено. Но где-то в глубине души, вопреки доводам рассудка, все-таки тлеет надежда. Она не оставляет равнодушным, не дает покоя, убеждает, что не все кончено, что есть на свете чудеса. Я поддаюсь этому состоянию. А что, если они живы, слышат гул мотора, но не могут дать о себе знать? И меня охватывает ужас от промед­ ления. Прошу радиста срочно связаться с АН-2. Пока он вызывает и настраивается, ус­ певаю написать радиограмму: «Командиру «Кедровки-2». Выше устья Удыгина обнаружили остатки сгоревшего самолета. Немедленно следуйте в этот район, установите — живы ли люди. Срочно направьте на место катастрофы нарты с опытными проводниками, аварийным грузом, радистом, запасными оленями. Дальнейшие указания получите в полете». Когда мы были уже далеко от Удыгина, получили ответ с борта самолета АН-2: «Идем по вашему заданию. Запас горючего для обследования на один час, затем вернемся в Удское. Переходим на связь со штабом». Мы летим на запад. Солнце слева. За последним хребтом, оконтуренным полуден­ ными тенями, показалась знакомая излучина Зеи. Машина разворачивается, ныряет к земле, устало бежит по грунтовой дорожке. Хочется скорее в штаб, чтобы разобраться во всем случившемся. На аэродроме нас ждала «Победа». Шофер встретил нас так радостно, словно мы не виделись черт знает сколько времени. — Чего радуешься? — спросил Плоткин. — Разве не знаете? Тиманчика нашли! — Где? — Не сказали. Когда выезжал, радист крикнул: передай нашим,— с Антоновской сообщение — обнаружен Тиманчик. — Живой? — Не знаю. — Чего же не спросил? Давай в штаб живее! «Победа» рванулась вперед. Въезжая в поселок, шофер неожиданно сбавил ход и, повернувшись к нам, сказал: — Должно —живой, с высоты мертвого не узнать. — Точно. Но — скорее в штаб. И я вдруг поверил, что Тиманчик жив, и впервые за все время поисков почувство­ вал облегчение.