Сибирские огни, 1989, № 10

захлестнули мутными потоками низины. Задумались люди. Никто не ожидал, что при­ рода нагромоздит перед ними новые препятствия. Расстояние до жилья не сократилось, а припасы уменьшились наполовину, значит путь вдвое усложнился. Все это понимал Виктор Тимофеевич. Он наполовину сокра­ тил и без того слишком скудный дневной паек. Перейти вброд первую речку не удалось. Пришлось вязать салик, тратить драго­ ценные полдня. А дальше — широкий разлив по равнине. Из мутной воды торчали, как доисторические чудовища, упавшие после пожара деревья, местами виднелись неза- топленные бугры голой земли. Путь оказался куда более трудным, чем предполагал отряд. Теперь приходилось преодолевать множество препятствий, возникших после дол­ гих дождей. Вода предательски скрывала рытвины, кочки, валежник, люди часто ува­ ливались в ямы, выгоревшие в торфе, насквозь вымокали с первыми же шагами. За день одолевала смертельная усталость, а к вечеру, оглядываясь на пройденный путь, с досадой и бессилием видели — как они мало прошли! Сколько еще дней идти, сколько надо одолеть километров до жилья — никто не знал, расстояние измерялось уже не часами и километрами, а мучениями. Хватит ли силы, воли, терпения? Какие опасности еще подстерегают впереди? Одно было ясно — путь до приисков займет теперь гораздо больше времени, чем думали, продуктов скоро не будет, и надо только идти и идти, не поддаваясь сомнениям, усталости и страху. Заночевали на бугре. Пока сушились и ужинали, прошло полночи. Все, кроме Харькова, уснули. Виктор Тимофеевич подложил в костер дров, достал карту. Бывают у всякого человека такие минуты, когда необходимо остаться одному, все взвесить, разобраться в сомнениях, найти выход из создавшегося положения. Харьков склонился над картой. Он видел все те же условные знаки, горизонтали, синие прожилки рек, но теперь все это потеряло прежние масштабы, а Экимчан ушел куда-то за пределы досягаемого. «Как же все-таки не ошибиться? Где путь к спасению?» — думал Виктор Тимофее­ вич, просчитывая один вариант за другим, отвергая одно за другим соображение. На­ конец, неожиданно он понял, идти в любом направлении одинаково трудно, но добрать­ ся до жилья, до людей можно будет только в том случае, если отряд сохранит уверен­ ность, бодрость духа, если в его товарищах не ослабеет воля и жажда жизни. Это сей­ час важнее всего. Но как сохранить у Татьяны, Бориса, Абельдина хорошее настроение и уверенность в том, что они дойдут, пересилят все? Виктор Тимофеевич сложил карту, засунул ее поглубже в рюкзак, как ненужную вещь. Он ближе придвинулся к костру, задумался. Через несколько часов начнется новый день, надо подавить сомнения, а они все копились в нем, росли, не давали покоя. Вик­ тор Тимофеевич знал немало случаев, когда даже бывалые люди, попав в критическое, но далеко не безнадежное положение, вдруг, без каких-либо оснований переставали сопротивляться и погибали до времени, не использовав всех возможностей для сопро­ тивления и борьбы. Заблудившийся в тайге человек, случается, забывает, как ориенти­ роваться, перестает доверять себе, мечется, не зная зачем, нелепо гибнет иногда даже в знакомых местах. — Да, паника! Страх перед опасностью! — вслух сказал Харьков и сам вздрогнул ОТ своего голоса. Проснулась Татьяна. Увидев Виктора Тимофеевича, она поднялась, спросила с тревогой: — Не спите? Дойдем! Честное слово, дойдем! Девушка встала, накинула на плечи телогрейку, зябко вздрогнула и присела к огню. — Правильно, молодость не унывает, так ей положено,— с улыбкой сказал Виктор Тимофеевич,— а я вот по-стариковски размечтался, вспомнил родную деревеньку, ма­ тушку вспомнил... Каждый раз обещаю приехать после поля, да все как-то не получа­ ется. А она ждет. Теперь обязательно поеду, повидаюсь, детство голоштанное вспомню. Схожу за деревню на яр, где мы гнезда зорили, по озерам поброжу... Вот и не спится... — И мне тоже так домой хочется... Полетела бы. А все кажется, что мы с каждым днем дальше от дома уходим... Татьяна вопросительно поглядела в лицо собеседника, освещенное качающимися бликами костра.