Сибирские огни, 1989, № 10

а нечто, имеющее магнитофон. Или д а ж е — нечто, состоящ ее при магни­ тофоне. ...Вот так и парил я над этим сборищем уродов, единственный нор­ мальный человек. Я был бог, я был демон , а не Иван Иваныч, и я щ ед­ рой рукой раздавал диагнозы: и тем, кто жрали и совокуплялись напро­ палую, и тем, кто жил бездумной автоматической жизнью идиотов, и тем, кто выхвалялся друг перед другом олигофренскими своими достоинства­ ми. В се они имели манию самоубийства, все они убивали себя медленной смертью, и все они врали, врали безбож но; и чем бредовее врали, тем вы­ ше вранье ценилось. Параноики, шизофреники, дебилы , идиоты, алкого­ лики... я с трудом отыскал среди них более-менее нормального человека, который кушал скромно и вроде д аж е как-то отчужденно. — Как вам все это нравится? — спросил я его. — Это черт знает, что такое! — сказал мне он. — Вы в кабинет заглядывали? — Заглядывал! — и мы оба горестно закивали головами. — Ну и нравы пошли! — сказал мне более-менее нормальный чело­ век.— Вытворяют-то чего! Нет, понятно, когда ж ена в декрете или там еще что — прихватишь на стороне, но ведь тихо, а это-то — среди бела дня! Б езобр а зи е просто! — Д а! — сказал я, воодушевляясь.— И ж рут к тому же! Ой как жрут! — Жрут! — подтвердил более-менее нормальный человек, заглотив канапушечку.— Мое дело, конечно, сторона, но куда мы катимся? У ме- ня-то язва,— сообщил он, кивнув при этом почему-то на ж ену,— так что я не слишком налегаю! — Ж елудка или двенадцатиперстной? — спросил я заинтересован­ но.— У меня тож е, знаете, с печенью что-то не слишком... И мы завели невыносимо приятный разговор о самом для нас драго­ ценном. И, чем больше мы с ним говорили, тем с большей симпатией к нему я проникался. Он был свой, настолько свой, что я слился с ним те­ лом и душой. Мне казалось, что это я сам сижу напротив и киваю сам себе головой. Мой собеседник тож е был среднего роста, шатен в серень­ ком пиджачке, как и я ж е,— и я временами не мог вспомнить, кому при­ надлежала последняя фраза — не то я собирался ее произнести, не то он ее уж е произнес. И такой он был скромный и честный, такой морально выдержанный и благонамеренный, так славно он трудился на работе и так исправно смотрел телевизор дома, что я чуть не обнял его со сл е за ­ ми благодарности, но тут восстал вдруг выспавшийся мой разум и сказал мне, что это такой ж е псих, как и все прочие, только подавленный комп­ лексом неполноценности. Он так ж е управляется инстинктами, но только инстинкты у него недоразвиты; и он не развлекается в кабинете потому лишь, что на такое просто не хватает его фантазии. И не жрет, а кушает, но оттого, что имеет язву — не будь ее, он бы развернулся! Что ж е каса­ ется работы, то, как любой нормальный тихий идиот, он выполняет ее, не понимая ни цели, ни смысла дела — просто знает, что за это ему не д а ­ дут пропасть с голоду, вот и все. Вот так, войдя в привычный уж е ритм, клеймил я очередного пси­ ха, и заклеймил на славу, а потом тот ж е выспавшийся разум ехидно шепнул мне на ушко нечто, от чего я, похолодев, замер... Д а -д а , сказал он мне, что этот псих — я сам! Д а , я протянул руку и, вместо живого тела, уткнулся в зеркальную стену! Вон оно как оборачивается! Вовсе не случайно я оказался в райо­ не «П»; я отправлен сюда на лечение, не иначе! Конечно! Ведь психов не загоняют сюда насильно — им как бы случайно предлагают выгод­ ный обмен квартиры, или хорошо оплачиваемую работу, а я вот при­ ехал как бы в командировку... Командировка! — осенило меня, и я заметался по квартире в поис­ ках места, где можно бы было посмотреть командировочное задание; я бросился в туалет, но оттуда доносилось подозрительное сопение; я з а