Сибирские огни, 1989, № 10

— Послушайте, но ведь мы с вами не знакомы! — Это поправимо,— сказала она.— Меня зовут Любовью. — Как?! — с надеждой спросил я.— И с большой буквы? — Ну, уж это как получится! Н, кстати,— ты заработал право на­ зывать меня просто Любой. Не много ли на себя берешь, хотел было возмутиться я (я ничего зарабатывать не собирался ), но, взглянув на Любовь, осекся. Она бы­ ла... В общем, она была такая... Д а еще и с ямочками на щечках, так что я хотел сказать, но не сказал, а вместо того вдруг завопил: «Горь­ ко!». — Вот это молодец! Вот это по-нащему! — загалдели гости.— Сто сорок! Сто сорок один! Ур-р-р-а-а-а! Что там и говорить, скоро забыл я и про пивнущку, и про обрыв, и про Павла Ивановича, заслуж енного алканавта республики, и автобус номер тридцать семь забыл. Н цель командировки из головы выбросил, и снял с себя финищные ленточки, а грамоты отнес в место общего пользования: пропади все пропадом! Магнитофон мой орал: «Все-е-е-е пройдет, и печаль, и радость», а я топтался в обнимку с Любовью и извергал в ее вкусное розовое ущко абсолютно розовую чушь. А она смеялась и щекотала мои щеки распрекрасными своими во­ лосами. И был винегрет под водочку, и я зачем-то танцевал лезгинку, по­ том была кухня и близкое лицо, потом (или до того) была прихожая, в которой на нас с Любовью с грохотом обрущилась вещалка, и был лифт, который ездил то вверх, то вниз и в котором мы трудолюбиво целовались, и снова прихожая, но уж е другая, и какой-то чай с кара­ мельками... В тот вечер я так нагрузился, что наутро не только не помнил под­ робностей, возможно, восхитительной ночи, но и не был д аж е уверен, а были ли они, эти самые подробности. Но что было утром... Что было утром! Во рту у меня не то что э с ­ кадрон ночевал, целая конармия оставила там свои лепешки. В брюхе что-то свирепо ворочалось, а голова грозила взорваться и разбрызгать мозги по обоям. Ноги после вчерашней пробежки отчаянно ныли, моче­ вой пузырь был переполнен, и вдобавок я не мог шевельнуться, так как наполовину был придавлен Любовью, а она была женщиной не из мел­ ких! И я подумал, что все опять было не так, что она вовсе не с боль- щой буквы, а может быть, даж е и в кавычках. Еще одна грустная мысль посетила меня в тот момент — что с больщой буквы у меня толь­ ко имя, отчество и фамилия, да и то в этом нет никакой моей заслуги. И с этой грустной мыслью я забылся. Очнувшись в очередной раз, я собрал все свои силы и, держ ась о д ­ ной рукой за стенку, а другой за голову, чтобы она ненароком не отпа­ ла, добрался до туалета. Любаша возилась у плиты. — Ну ты и спать! — сказала она.— Д ело к вечеру уж е. Обедать будешь? — М-м-м-м-м! — сказал я. — Ясно. Чаечку, значит? — Ы-м-м-м! — сказал я. — Давай пей. А то уж е одеваться пора. — ? — сказал я. — Мы ж е к Бубякиным идем. Забыл, что ли? У них почти что но­ воселье. — А я-то тут при чем? — Так они ж е нас приглашали! Так. Уже — нас. Очень мило. — Постой. Как это... Так свадьба... Как ж е это...