Сибирские огни, 1989, № 10

книготорговой сети, на улучшение поли­ графической культурьл книг, на зарплату, различные дополнительные выплаты и со­ циально-бытовые расходы по штату изда­ тельства. Торжествовал хозрасчет в пони­ мании 20-х гг.; не получая почти ничего из государственных бюджетных фондов, изда­ тельство в то же время отдава.па в госу­ дарственный бюджет лишь 10 % своей прибыли в виде налогов. Остальные 90 % оставались в кармане Сибкрайиздата и шли на упомянутые выше нужды*. Это позволило издательско - книготорговому объединению быстро улучшать свою дея­ тельность. Ценность опыта 20-х гг. состоит, таким образом, в том, что это десятилетие было единственным периодом в истории развития советской книги, когда в жизнь воплощал­ ся не централизованный (управление книгоиздательской отраслью «сверху вниз» — из Москвы на места), а территориаль­ ный принцип построения книжного дела. В масштабах крупных регионов существо­ вали полностью самостоятельные, равно­ правные и экономически полновластные территориальные системы книжного дела, ведавшие всеми делами книгоиздания и книгораспространения на своей террито­ рии. Эта структура обеспечивала приори­ тет региональных нужд перед ведомствен­ ными, служила определенным заслоном бюрократизму и казенщине и, в конечном итоге, создавала наиболее благоприятные условия для удовлетворения культурных запросов рядового труженика отдаленных районов страны. Было отлажено и мини­ мально необходимое государственное регу­ лирование этой системы: в 1924 — 1925 гг. при отделе печати ЦК партии существова­ ло Бюро советско-партийных издательств, куда входил и Сибкрайиздат. Бюро регу­ лировало деятельность издательств по идеологической линии. В 1925 г. на смену ему пришел Комитет по делам печати, созданный при Народном комиссариате торговли РСФСР. Комитет согласовывал и выполнял заявки издательств на бумагу и полиграфическую технику, разрешал споры, а с 1926 г. и регулировал издатель­ ские планы, исключая дублирующие назва­ ния или сокращая «дутые» тиражи. Итак, административная и экономичес­ кая самостоятельность были двумя рыча­ гами, с помощью которых книжное дело Сибири в 20-е гг. быстро пошло в гору. Но именно эти принципы, введенные в нашу жизнь нэпом, служили препятствием для установления господства командно-админи­ стративной системы, постепенно склады­ вавшейся в стране со второй половины 20-х гг. Свобода несовместима с коман­ дой, и к концу десятилетия реально встал вопрос о свертывании экономических отно­ шений нэпа в сфере культуры, а в кон­ тексте этого — о ликвидации террито­ риальных систем книжного дела. Усили­ вается государственное регулирование книгоиздания и книгораспространения. В 1928 г. все издательства, в том числе Сиб­ крайиздат, обязываются создать пятилет­ ний план своей деятельности в рамках госу­ дарственной программы «Пятилетка печа­ ти». Начинается подготовка к преобразо­ ванию территориальных систем в ячейки будущего централизованного механизма. Тогда же, в конце 20-х гг., появляются первые ледяные ветерки набиравшего си­ лу сталинизма. Начались эти веяния со сферы идеологии, с, казалось бы, безобид­ ных литературных споров. Вскоре, однако, стало ясно, что за литературой скрывается политика, и с течением времени такое сокрытие под слоем литературно-изда­ тельских дискуссий четкого политического смысла стало отличительной чертой эпохи. Речь идет об умело, на наш взгляд, по­ ставленной и продуманно сыгранной лите­ ратурно-политической провокации, связан­ ной с деятельностью группы «Настоящее» и одноименного журнала. В декабре 1927 г., сразу после XV съез­ да ВКП(б), осудившего троцкистскую оппозицию и признавшего ее антипартий­ ным уклоном, на руководящих должностях в Сибкрайкоме партии и Сибкрайиспол- коме появились новые люди, присланные для работы из Москвы. Тот факт, что их приезд в Сибирь совпал с началом кампании по чистке партаппара­ та от троцкистов, заставляет думать, что кое-кто из них, пожалуй, принадлежал к категории сочувствующих оппозиции. Из них наиболее ответственный пост занял А. Л. Курс, возглавивший отдел печати Сибкрайкома ВКП(б) и редколлегию га­ зеты «Советская Сибирь». В Сибкрайиспол- коме стали работать В. Каврайский и И. Нусинов, которые вскоре были введены в состав Сибкрайкома партии. Редактора­ ми «Советской Сибири» работали Б. Резни­ ков и М. Шацкий. Все они ранее были связаны со сферой культуры, исповедуя «лево»-пролеткультовские взгляды. Первое время, однако, они не высказы­ вали публично своих литературно-худо­ жественных пристрастий. Вскоре ситуация изменилась. В 1928 г. страницы журналов вновь заполнили материалы в духе литера­ турного «левачества». Грубой, крикливой, необоснованной критике подвергались произведения старых писателей, обвиняе­ мых в «правом уклоне», проповедовании «кулацкой» идеологии. Выполняя социаль­ ный заказ сталинизма, РАПП начал «ле­ пить» мифологию превосходства пролетар­ ской литературы: она объявлялась един­ ственно правильной и нужной советскому обществу. «Классовый подход» становил­ ся главным критерием в оценке художест­ венных произведений, писатели делились на «попутчиков» и «пролетарских», причем под последними подразумевались молодые литераторы, пришедшие от станка в ре­ зультате «призыва ударников в литерату­ ру». В этих условиях, с макиавеллистской хитростью создаваемых литературными интриганами и их хозяевами в «сферах», воспрянули и новосибирские «леваки». Ими создается литературная группа «Настоя­ щее», которая с 1928 г. начинает издавать в Новосибирске собственный журнал. Журнал «Настоящее» по тогдашним меркам был великолепны.м зрелищем. Да и сегодня Сибирь не имеет такого издания: большого формата, на отличной бумаге отпечатанный, богато и неординарно ил­ люстрированный ежемесячник; на каждой странице— фотография или карикатура (в журнале участвовали лучшие сибирские художники); много сатирических стихов, фельетонов, популярных очерковых зари­ совок. Такое издание, конечно, чисто эре-