Сибирские огни, 1989, № 10

вистского подполья — доклад, который чи­ тал В. И. Ленин. Здесь же он погиб — и обстоятельства этого события также связа­ ны с печатным словом: комиссар Парняков был схвачен на улице с пачкой листовок, а затем опознан контрразведкой. Комиссар печати и типографий в Иркут­ ске Николай Федорович Насимович больше известен по литературному псевдониму «Чужак» (1876—1937). Старый большевик, одно время работал в Лондоне вместе с В. И. Лениным в редакциях большевист­ ских газет. Специалист по постановке неле­ гальных типографий в России, много сделал в этом отношении и для Сибири, где нака­ нуне революции работал наборщиком в ле­ гальной типографии и одновременно руково­ дил нелегальным выпуском большевистских листовок. Учитель Ф. М. Лыткина и П. Ф. Парнякова по иркутским большевистским кружкам. Организатор издания главной со­ ветской газеты Сибири «Известия Центро- сибири», для обеспечения ее выпуска зани­ мал в декабре 1917 г. под градом пуль мя­ тежных юнкеров типографию штаба Иркут­ ского военного округа. После белочешского переворота пробрался на Дальний Восток, где в 1920—1921 гг. под пятой японских ок­ купантов продолжает «игру с огнем» — вы­ пускает газету Владивостокского Совета «Красное знамя», в которой печатает едкие сатирические стихи поэтов-футуристов Сер­ гея 'Третьякова и Николая Асеева, в откры­ тую направленные против оккупантов и ре­ акции. Вьет через газету тревогу по поводу увезенных и уничтоженных японцами своих товарищей — С. Лазо, В. Сибирцева и Е. Луцкого, о судьбе которых японское ко­ мандование лицемерно заявляло, что ему (командованию) «ничего не известно». Пос­ ле создания Дальневосточной республики Н. Ф. Чужак работает в ее столице — Чите, руководя издательским делом большевиков в масштабах всего Дальнего Востока. Ста­ новится здесь лидером и идеологом дальне­ восточной группы футуристов, друзей и со­ ратников В. Маяковского — поэтов С. Треть­ якова, Н. Асеева, П. Незнамова, художника В. Палмина и др. Издает их стихи, участву­ ет в создании футуристских издательств. Почувствовав уже в то время поползнове­ ния на некомпетентное «руководство» лите­ ратурным процессом, Н. Ф. Чужак пишет и печатает в им же созданном и редактируе­ мом читинском журнале «Творчество» статьи «О пролеткультах», «Опасность аракчеевщины» и др., в которых (едва ли не первым в советской критике) говорит о па­ губности чиновничьего «перста указующего» в делах литературы. Статьи злые, нелице­ приятные и. прямо скажем, провидческие. В 20-е гг. Н. Ф. Насимович-Чужак — в Москве, среди теоретиков футуризма и идейных оруженосцев В. Маяковского. Р а­ ботает в издательствах и редакциях, в Об­ ществе политкаторжан и ссыльнопоселенцев, считается неудобным и неуживчивым кри­ тиком. ...Судьбы людей вбирают эпоху. Богатое время, бурные, «кинематографические» би­ ографии. Такова же и печатная продукция первых месяцев революции — второпях, экстренно набранные и отпечатанные книж­ ки, такие, как брошюра П. Ф. Парнякова «О семеновщине» (издательство «Центроси- бирь»), произведения М. Ю. Лермонтова и А. М. Горького, изданные Омским советом профсоюзов, или антивоенные и антицарист- ские публицистические брошюры Л. Н. Толстого, отпечатанные в том же Омске толстовским издательством «Единение». Со­ бытия торопили, не давали расслабиться: дело в Сибири шло к контрреволюционному перевороту. 25 мая 1918 г. переворот стал совершив­ шимся фактом. Советская власть пала в Мариинске, Челябинске, в ночь на 26 мая белочехи заняли Новониколаевск. В июне 1918 г. власть контрреволюции устанавлива­ ется в Томске, Барнауле, Омске, Краснояр­ ске, в июле — в Иркутске, в августе — в Верхнеудинске и Чите. Уничтожаются со­ ветские издательства и газеты, расстрелива­ ются и сажаются в тюрьмы большевики — руководители советского книжного дела И. Л. Наханович, В. Д. Вегман, А. П. Лебе­ дева, С. И. Лебедев, Г. С. Вейнбаум и др. На новых «издателях» — золотые погоны, начищенные пуговицы вицмундиров. Их ос­ новная задача — обеспечить массовое, бес­ перебойное и повсеместное издание антисо­ ветской и антикоммунистической литерату­ ры. И чем шире будет этот поток, тем луч­ ше. На издание контрреволюционной лите­ ратуры отпускаются миллионы, в структуре белогвардейского Совета министров созда­ ется специальное Особое совещание о печа­ ти, которое обосновывает, испрашивает и выделяет средства для печатной пропаган­ ды. При слове «белогвардеец» перед глазами многих читателей, возможно, возникает об­ раз, навеянный плохими кинофильмами: бе­ лоручка-офицерик, перебирая струны гита­ ры, плаксиво поет о «последней осени», «по­ следнем батальоне», своей грядущей гибели и т. д. Куда такому работать, не покладая рук!.. Нет! Миф о белогвардейцах как о без­ дельниках необходимо развеять. В действи­ тельности они были весьма активными и ор­ ганизованными людьми. И если их деятель­ ность окончилась крахом, то причина этого совсем иная: превосходство идей советской демократии, социальной справедливости и равенства над «идеей» пули, нагайки и ба­ рина. В конечном итоге народные массы России, даже такие далекие от революции слои, как сибирское зажиточное крестьянст­ во, сказали «да» народовластию Советов и «нет» — колчаковскому насилию. Сказали это поддержкой наступавшей Красной Ар­ мии, дезертирством из белогвардейских ча­ стей, повсеместным развертыванием парти­ занского движения в тылу у белых. Сказали это, в частности, и неприятием официальной контрреволюционной пропаганды, несмотря на все потуги издательской машины «Кол- чаковии». Уже через несколько месяцев после уста­ новления в Сибири контрреволюционных ре­ жимов край затопил поток «официальной» литературы о «зверствах большевиков», о достоинствах белогвардейских генералов и политиков, начиная от Корнилова и кончая полковником Ушаковым, «героем» взятия Казани. На службу к белогвардейцам по­ шли некоторые писатели — Н. Ф. Олигер, С. А. Ауслендер, Г. А. Вяткин, С. С. Конду- рушкин, публицисты Б. П. Зорин, А. Бонч- Осмоловский и др. Их усилиями создавался образ «освободительной» сибирской армии