Сибирские огни, 1989, № 10

ную, научную, популярную. В пореформен­ ной Сибири сложился характерный тип уче­ ного — просветителя, универсала, берущего­ ся за решение самых разных вопросов мест­ ной жизни. Немногочисленные представите­ ли творческой интеллигенции, которые ис­ подволь формировали книгоиздательскую культуру края, являлись одновременно и авторами научных работ, и инициаторами их практического использования, и проводника­ ми знаний в народные массы. Отсюда — комплексность исследовательского труда и нерасчлененность издательских форм. Ха­ рактерные для XIX в. «Памятные книжки» вбирают в себя элементы производственно­ го, научного, справочного, популярного из­ дания. Многочисленные оттиски газетных статей, выпускаемые отдельными брошюра­ ми, содержат элементы научного исследова­ ния и популяризации. Статистико-экономи­ ческие работы землевольца С. Л. Чуднов- ского «Енисейская губерния к трехсотлетне­ му юбилею Сибири. Статистико-публицисти­ ческие этюды» (Томск, 1885) и «Переселен­ ческое дело на Алтае. Статистико-экономи­ ческий очерк» (Иркутск, 1889)—-это одно­ временно и глубокий научный труд, и руко­ водство к решению серьезных экономиче­ ских проблем, и страстный призыв к облег­ чению участи народа. В наш век раздробленности профессио­ нального знания, множественности ведомст­ венных потребностей, разветвленности из­ дательских форм и совершенно иных мас­ штабов книжного дела трудно говорить о возврате к комплексному научному и книго­ издательскому мышлению. Однако на новом витке социально-экономического бытия мы испытываем острую необходимость в комп­ лексном решении жизненно важных проб­ лем, а следовательно, и в личности учено­ го — универсала, просветителя, практика, и в синкретических формах книжного творче­ ства. Возвращение к целостному знанию — это необходимое условие выживания на зем­ ле, один из важнейших путей научного и со­ циального поиска. Отсюда — то живое уча­ стие ученых, писателей, публицистов, поли­ тиков, широких масс населения в обсужде­ нии общих горячих проблем — экологиче­ ской культуры и разумного природопользо­ вания, поисков путей социального обновле­ ния, возвращения народам их собственной истории и культуры и многих других. Никог­ да раньше результаты узких научных изы­ сканий не были так важны огромному чис­ лу неспециалистов, и никогда так не -смыка­ лись направления поисков деятелей самых полярных областей творческого труда. Все это вызывает необходимость книг, сочетаю­ щих в себе научную новизну, публицистиче­ скую остроту, практическую действенность, широкий читательский адрес. Это не может не породить и определенную новизну их со­ держания, структуры, типологических ра­ мок, конструктивно-художественных реше­ ний, В общем книгоиздательском поиске долж­ на занять свое место и сибирская книга. Раздумья о ее сегодняшнем дне вновь воз­ вращают нас к недалекому книжному прош­ лому, его опыту. Третья характерная черта самых разных сибирских изданий XIX в.— их строгая при­ верженность факту, документу, статистике. «Культ статистики» проходит через боль­ шинство изданий — от «Обзоров... губер­ ний» и «Отчетов» учреждений, до обобщаю­ щих научных работ. Недаром наиболее ха­ рактерным жанром публикации становятся статистический обзор, отчет, статистико-эко­ номический, историко-статистический, сани­ тарно-статистический и т. п. очерк, истори­ ко-статистическое описание. Ученые XIX в. видят в статистике твердый критерий по­ знания процессов, происходящих в общест­ ве, способ найти правильное решение для его совершенствования. «Статистика — врач, даже более, врач — разрушитель всяких странных теорий и учений, она побеждает и уничтожает всякую утопическую и выс­ преннюю доктрину»,— пишет секретарь Ир­ кутского губернского статистического коми­ тета Н. М. Павлинов в 1865 г.®, и эта пози­ ция надолго становится отправной точкой многочисленных исследований, содержани­ ем и сущностью большого числа книг. Сейчас мы уже понимаем, какой вред на­ шему социальному благополучию, народно­ му хозяйству, науке, культуре принесло длительное пренебрежение основой основ любого знания — документом, фактом, все­ сторонним статистическим анализом. Знаме­ нитая отечественная статистика, оттачивав­ шая свой метод в губернских и областных статистических комитетах на протяжении всего капиталистического периода и еще дававшая блестящие всплески в 20-х годах нашего века, погибла в 30-е годы под нати­ ском изначально заданных концепций. Вос­ станавливая утраченное знание о самих себе, мы вновь обретаем вкус к точной и беспристрастной статистике, а это значит, что на наших полках должны появиться привычные для прошлого века книжные жанры — статистические обзоры и отчеты, статистические справочники, охватывающие все стороны отечественной и, в частности, сибирской жизни. Таким образом, и эту черту книжной (и научной) культуры прош­ лого нам сегодня полезно вспомнить. Еще одна особенность сибирской книги XIX столетия— ее умение оперативно от­ кликаться на насущные потребности дня. Не избалованный обилием источников инфор­ мации, оторванный бездорожьем и километ­ рами от целого света, житель Сибири нуж­ дался во всякого рода путеводителях, спра­ вочниках, дающих сведения о предприятиях, кустарных промыслах, ярмарках, учебных заведениях, библиотеках, лечебных источ­ никах, церквах и монастырях края, о распи­ сании работы почт, средств сообщения и многом другом. И сибиряк получал нужную ему книгу. Каких только справочных изда­ ний не существовало во второй половине XIX — начале XX в. Это и характерные для развивающегося провинциального книгоиз­ дания «Памятные книжки», содержащие, кстати, среди прочих сведений, и годовые «обзоры губерний» с подробнейшей стати­ стикой по всем направлениям социальной, экономической и культурной жизни. Это и «Адрес-календари», дававшие информацию о работе всевозможных официальных уч­ реждений и общественных организаций, списки должностных лиц, «Месяцесловы», «Спутники», «Путеводители», «Календари». В начале XX в. был особенно популярен та­ кой вид справочного издания, как «Весь Омск», «Весь Владивосток» и т. д.