Сибирские огни, 1989, № 10

Так все же как, оправдала цель жертвы? Пора бы и подвести итоги. Если добираться до Колпашева из Том­ ска по реке, можно увидеть по берегам десяток поселков. Причем Колпашево — уже крупный город. А так — только низ­ кие безлюдные берега. Такие низкие, что кажется, будто в реке слишком много во­ ды, слишком она полноводна. И ни души. Плыть же больше трехсот километров... Еще больше поражаешься малой обжи- тости этого края, когда летишь самолетом. Петляет, вольно растекается по бесчис­ ленным протокам Обь, оставляя по сторо­ нам старицы, озера. С реки всего этого не видишь. Подчас начинает казаться, что протоки — это следы чьей-то гигантской пятерни, с непонятным умыслом распи­ савшей таежные просторы. Во многих мес­ тах деревья стоят полузатопленные, и солнце, отражаясь в воды, бежит по тай­ ге неожиданным слепящим пятном вровень с тенью самолета. Изредка перерезают тайгу просеки или пустынные дороги. Мир на следующий день после всемирного пото­ па. Странно и печально, что на этой бес­ крайней земле не нашлось места миллио­ нам людей, а сами они оказались пригодны только для того, чтобы лечь костьми в страшные поленницы. Суеверным себя не считаю, но когда думаю о колпашевской могиле, признаться, в душу закрадывается смутный страх. Есть нечто выходящее за пределы челове­ ческого разумения в том, что эта земля, сама природа не приняла людские остан­ ки, не впитала их в себя, не дала им про­ расти травой и деревьями, но сохранила их нетленными и, словно испытывая нас на совестливость, сама же их открыла: «Вот что вы творите, звери!» И начинает казаться, что люди, у кото­ рых во имя нашего с вами скудного бла­ гополучия были отняты жизни, а после жизни — право на память и могильный камень, так и не ушли. Не могли уйти, потому что был попран тот глубинный за­ кон человеческого бытия, в соответствии с которым человеку надлежит прийти в этот мир, жить в нем и умереть, уступая место своим детям, внукам и правнукам. А этих людей не просто убили. Им не да­ ли жить. Их изъяли из круговращения природы. Выкинули и забыли, сделали все,^ чтобы не вспоминать. Оставили на этой земле миллионами безмолвных не­ прикаянных теней, носимых без цели по­ рывами странного здешнего ветра. Так и суждено нам существовать вместе: без­ молвным неушедшим и молчаливым жи­ вущим. Тем, кого принесли в жертву. И тем, кто эту жертву принял — своим мол­ чанием. Один австрийский психиатр как-то за­ метил, что человеческое безумие начина- ется с потери стыда. А душевное здоровье общества в целом? Когда-то слово «по­ зор» в русском языке означало «зрелище», «то, что видят другие». Это значение уш­ ло. За^ ненадобностью? Зато прижился древний азиатский принцип: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу. Но как и все чужеродное, принцип был использо­ ван не там, где полагалось, а там, где удобнее, и так, как удобнее. Позора своего видеть не желаем. О по­ зоре своем не желаем слышать. И о позо­ ре своем никому не скажем... Все было буднично и привычно на бе­ регу Оби. Там, левее, от треугольной вымоины в береговом обрыве готовилось отойти об­ шарпанное суденышко. Затарахтел мо­ тор, и из узской высокой трубы упруго ударила в небо копоть. Через кингстоны, словно из слива стиральной машины, хлы­ нула грязная, пенная вода. Веснушчатый матрос в замасленной робе метнул пус­ тую банку из-под тушенки в сторону кучи мусора и нырнул в трюм машинного от­ деления... Говорят, что не весь этот чудовищный песчаный мавзолей был вымыт тогда. Будто бы осталась еще одна яма. Ее нашли с помощью буровых станков и за­ лили не то кислотой, не то щелочью. Опять слухи, слухи... А вдруг правда? Вдруг плохо залили? И снова поплывут трупы по Оби?... Июнь — октябрь 1987 г., октябрь 1988 г., май 1989 г. Гонорар за публикацию очерка автор перечисляет в фонд Новосибирского отделения общества «Мемориал» для оказания помощи жертвам политических репрес­ сий. * Владимир Михайлович Запецкий родился в 1954 году в г. Белгороде- Днестровском. Окончил Московский физико-технический институт, работа­ ет в системе Министерства геологии СССР. Студент-заочник Литературного института им. М. Горького. Живет в Москве.