Сибирские огни, 1989, № 10

«Дед». ^Вот уж у кого энергии было, граж­ данской смелости! Непримиримый враг всякой бюрократической затхлости. По пер­ вому слову «надо» летел на край света, лез во всякую дыру, организовывал, проталки­ вал, горел, исполнял, не спал и радовался при этом. «Таких-то нам сегодня не хватает!»— все чаще говорят мне друзья в нынешнее вре­ мя, когда перестройка так буксует. А таких ли? Личность велика и трагична. Тем трагич­ на, что... что бы ни делал он, его доброе дело в конце концов оказывалось... Как бы сказать помягче? А зачем помягче? Так и сказать: бедой, часто великой, оказывались дела его. Первое его дело обернулось болью и страданием только для него самого, а по­ следующие... Ох, что и говорить! Ну, позвали его, сельского бойкого па­ ренька, рекламировать среди крестьян про­ дукцию первой нашей отечественной инду­ стрии — огнетушители. Дали ему бричку и сказали: приедешь в деревню, соберешь му­ жиков, подожжешь перед ними кучу соло­ мы и тут же разом загасишь огнетушите­ лем. Понял? Конечно, понял! Поехал. Мужики дивились чуду. Ведь разом гасит! Но однажды огнетушитель не сработал что-то. Парень растерялся, стал крутить какие-то шайбы, гайки, туда, сюда, в один бок, в другую сторону. Одна гайка под напором отлетела и — в лоб. Парень опамятовался уже в больнице. Ему бы, сельскому батрачонку, малогра­ мотному, тогда задуматься: не познав в тонкостях дела, не предвидя последствий— не суйся. Он — нет. Мы— пролетарии, все энтузиазмом одолеем! В двадцать лет занесло его с еще боль­ шей смелостью и азартностью из середин­ ной России на Алтай делить... делить кре­ стьян на кулаков, подкулачников и «эк­ сплуатируемую» бедноту. Ну, результатом такого деления явилось ясно что: в районе половина земель в первую же весну оказа­ лась незасеянной и не вспаханной и... в очередную зиму наступил тяжкий мор. Потом был он студентом. Со скоростной программой обучения, конечно. До протира­ ния ли штанов в аудиториях, когда дела героические нужны! Послали ирригационное сооружение на­ лаживать. Проект ему второпях не тот под­ сунули и... авария. Поручили строить круп­ ный канал... Оказалось... опять что-то не так, не в соответствии. Но слава росла, уже и в ЦК особое доверие... А уж когда Красноярскую ГЭС строил... Все, кто приез­ жал из-за рубежа глядеть,— восхищались непременно. Для нашей бригады, тогда ук­ ладывавшей тут бетон в плотину, позднее монтировавшей турбины, генераторы, это было все равно — что мед кушать: такие отзывы иностранных специалистов, коллег наших. Московские поэты первой величины фотографировались на фоне нашего творе­ ния вместе с нами, строителями, чтобы это, значит, внукам и правнукам... Но выявилось... Какой уж вот год клянут нас красноярцы, что... Что с возникновени­ ем плотины на Енисее сменился в регионе прежде здоровый климат, что с зимними ту­ манами пришли в город и в окрестные села новые, ранее тут, в глубине материка, неве­ домые болезни, тысячи и тысячи больных, что непомерно гигантское водохранилище может способствовать сильному землетря­ сению — и тогда разрушатся города, что в долине Енисея не стало лета, зерновые не вызревают на миллионах гектаров... Нет, нет! Наша бригада не виновата! Не виноват наш Дед, Герой! Мы наладили все в соответствии с проектом. Нам сказали «Надо», мы ответили «Есть!» Нам не сказали, что лучше перегораживать малые горные реки, притоки, нам-то разни­ цы не было, где и что перегораживать... Но ведь еще... древние мудрецы предуп­ реждали: «Не погибни от неведения, чело­ век!» Тогда к нам на стройку, в общежитие, кто-то из далекого города прислал «благо­ творительную» библиотеку, в ней обнару­ жилась уважаемого старого писателя ста- рая-престарая книжица, в которой откро­ венно было пропечатано: «Русский народ— в силу условий своего исторического разви­ тия,— огромное дряблое тело, лишенное вкуса к государственному строительству и почти недоступное влиянию идей, способных облагородить волевые акты; русская интел­ лигенция — болезненно распухшая от оби­ лия чужих мыслей голова, связанная с ту­ ловищем не крепким позвоночником един­ ства желаний и целей, а какой-то еле раз­ личимой тоненькой нервной нитью...» Ох, как оскорбился я тогда, прочитав такое! Как оскорбились мои друзья! Хотя это было сказано не про нас, не про наше время, а, кажется, про 20-й год и про тех давних людей. Чем оскорбляться, лучше бы, конечно, дать ход аналитической мысли. Но нас го­ товили к тому, чтобы отвечать «есть» и презирать аналитиков. Нам очень хотелось верить, что свет на­ шего подвижнического костра светит всему миру, конечно же, погрязшему в глухой темноте. Что? Судить нас с опозданием хотя бы гражданским судом? Не знаю, не знаю. Но... Но знаю, что молчание об этом —- кратчай­ ший путь к тому, что завтра всех нас пого­ ловно нарекут преступниками. Сегодня мы так крестим Сталина и его окружение, туда мечем камни тяжелые, а завтра нас всех... поголовно! Истинно: «Не погибни от неведения». Когда-то говорили, что само существова­ ние нашего советского социалистического государства в среде других цивилизован­ ных стран есть величайшее благо для тру­ дящихся народов этих стран. Да, истинно. Ведь мы явили миру нагляд­ ный пример, как можно, имея на руках ту­ зы социализма, проиграть престарелым ко­ ролям (и шестеркам) капитализма. Мы убе­ дили всех, как можно, наковав танков, на­ крепко защититься снаружи, но оказаться беспомощными перед развалом изнутри. И еще многому, многому такому мы на­ учили мир. Пожалуй, с этими «заслугами» мы и войдем в историю. Мы — горькие экспериментаторы! Чего-то мы и теперь такое-этакое еще сэкспериментируем в режимном Краснояр­ ске? Представляю, как обидятся на меня патриоты нашей местности! Позвонят куда- то, сообщат, доложат.