Сибирские огни, 1989, № 10

экспериментов, ведущих к нравственной деградации человека? Многое, очень многое я не понимаю из того, что сегодня в стране происходит на моих глазах. А давайте помечтаем. Помечтаем в реа­ листических рамках предложений директо­ ра Института экономики мировой социали­ стической системы АН СССР О. П. Бого­ молова. Он предлагает' включать в рыноч­ ный оборот (как я понял) землю с тем, чтобы можно было ее передавать по на­ следству и даже продавать. Считает акаде­ мик (так я понял), этого как раз и недо­ стает сегодня в системе основных, периода перестройки, социально-нравственных мер, направленных на быстрое возрождение ут­ раченного в душе крестьянина чувства зем­ ли-матери. Представим, найдется (если с желанием искренним поискать), сыщется охотник ку­ пить пропадающее ничейное пустое болото в Тюхтетском районе, и тогда через 3—4 года опять, как и прежде, зардеет обилием целебной клюквы, достаточной для того, чтобы накормить этой дефицитной ягодой весь район... Представим, найдется охотник купить участок беспризорной каменистой земли с заломанными кедрушками, избитыми ко­ чующим браконьером, на горном склоне над рекой Маной (если уверим, убедим, что этот участок его, и детей его, внуков, и правнукам перейдет), и тогда кедрушки оживут, окрепнут, заполощут зелеными вет­ вями по ветру, выставят солнцу в мягких своих лапах упругие, литые шишки, кедро­ вые целебные орешки снова станут обильны на всех сибирских рынках... Представим, найдется охотник купить и родничок, погибающий, почти погибший, на окраине поля, у лесной опушки, заваленной лет пятнадцать назад горой выкорчеванных пней (там недавно, в чащах, школьники-сле­ допыты, обнаружили ничейный, давно за­ бытый, открытый всем дождям и снегам склад дуста), найдется, говорю, охотник ку­ пить это проклятое, годами источающее для всего живого смертельный яд, место, если будет верить в то, что с этого родничка никто не вправе будет согнать его сына, внука, правнука... И ведь реанимированный, оживший родничок оживит и иссыхающие нынче березки, и все поле и наконец-то, од­ нажды под розовый вечер в созревающих пшеницах, звонко заявит о себе серенькая округлая, быстроногая застенчивая птушка, давно уж забытая, отмеченная в Красной книге; «Спать пора, спать пора!» Еще представим, найдется человек и ку­ пит себе право, ну... право собирать десятки тысяч оленьих шкур (столько ежегодно вы­ брасывалось в нашей тайге, тундре) и об­ менивать их, ну... в ближних, наверно, стра­ нах (коль нам самим они почему-то совер­ шенно не нужны), обменивать на любой то­ вар тамошний... «Но ведь это уже не социализм!» — обес­ покоенно, уже слышим, шумят. А безвозвратная гибель земли, вод, ле­ сов, птиц, зверей... это что такое? Происки? Б Красноярске по примеру других горо­ дов попробовали обратиться к настоятелю церкви с просьбой; некому в больничных I Аргументы и факты, 1989, № 3. учреждениях ухаживать за больными — по­ могите. На следующее утро верующие, со смиренными ликами и искренне сострада­ тельным сердцем, уже были у постелей больных. Но... логическая жестокость: боль­ ные стали прогонять их от себя, когда узна­ ли, что это не от профсоюза, не от собеса, а от церкви. Бот я и говорю: в предрассудках мы, как в грязной луже,— по уши. И академик Бо­ гомолов— прожектер? И ничего у нас с его благонамеренными предложениями не вый­ дет? Когда мне уж очень тяжело оставаться со своими думами о том, как же воспитать нам своих детей, внуков, чтобы они стали менее суетными, чем мы, не такими жесто­ кими, более нравственными, дальновидными и более счастливыми, чем мы, я вспоминаю вольную широкую реку Тубу, местечко, где в нее вливаются горные Казыр и Амыл. Не только потому вспоминаю, что красота при­ родная там еще жива, она лечит и духовно возвышает, а, конечно же, потому, что там есть поселки (Рощинский, Имисский), где умеют без надрывов строить свой завтраш­ ний день: на оборудование школьной фер­ мы совхоз не поскупился израсходовать сто тысяч рублей, труду вернули любовь и вдох­ новение, ребята сами скотники, доярки, доя­ ры, трактористы, шоферы... Они же зоотех­ ники, ветврачи, экономисты. Сами рассчиты­ вают рентабельность и составляют себе хоз­ расчетную программу. Пашут и сеют на ста гектарах. Пропалывают, удобряют, ез­ дят в лесхоз за опилками... Капуста, мор­ ковь, лук, картофель — все это у них выра­ стает обильно и отменного качества. А ко­ ровушки на школьной ферме отвечают на ласку к себе тем, что дают по четыре с по­ ловиной тысячи и больше литров молока, это вдвое превышает средние районные надои. Собираются ребята создать на базе школьной фермы школьный хозрасчетный совхоз. Но главное-то достижение тут, думаю, в другом. Б том, что, научившись трудолю­ бию на своей земле, ребята уже теперь не поддаются разлагающей наивной тоске по дальним городам, по иллюзорному благопо­ лучию, где-то кем-то, дескать, приготовлен­ ному для них... Я совсем отвлекся от разговора на писа­ тельском пленуме. А может, и не совсем? Разговор-то как раз об этом и шел, только каждый печалился о своем регионе. Но вот взгляда сверху у меня опять не получилось. Бее так же — снизу. А может, и хорошо, что не получилось? Уж слишком мы долго взирали только сверху, пренебре­ гая тем, о чем кричит жизнь внизу. У НАС — СВЕРХДОХОДЫ1 Совсем я не понимаю, для чего по стране, особенно по Сибири, усиленно и упорно распространяются через печать мифы, о де­ нежных сверхдоходах наших трудящихся. Никак не соображу, о чем идет речь, если статистика официально сказала: в среднем за 1988 год зарплата наша повысилась с 203 до 217 рублей, то есть на... 14 рублей. Сум­ мы этой достаточно сибиряку, чтобы купить в государственном магазине варежки или