Сибирские огни, 1989, № 9

без этого разговора, без этого хрипловатого голоса, без каре-зеленых глаз, глядящих ей в лицо, спрашивающих о чем-то, рассказывающих что-то, от чего становится трудно дышать и легко, невесомо стоять в тряской тесноте автобуса. А автобус скрипел, кряхтел, тыквы постукивали друг о дружку, ме­ шок расползался... — Совсем сейчас разорвется,— сказала Люся и стала держать ме­ шок, будто добавляла тем самым прочность гнилой мешковине. Их руки не соприкасались, но это было все равно: будто и каса­ лись, будто Козлов держал ее руки в своих — разлапистых, с длинными пальцами, и Люсиным рукам было уютно и тревожно одновременно. Мешок делал, что хотел, и тыквы чувствовали приближение свобо­ ды. Особенно вольготно вела себя та — плоская, оранжевая: подпрыги­ вала, колотила нижние, задевала руки, державшие ее в мешке. — Безобразничает,— сказал Козлов об этой тыкве,— но очень красивая, жалко было бросать... Он помолчал немного, потом спросил Люсю: — Устала? И предложил: — Садись давай на мешок. Удобней будет. И отдохнешь. — Как? — удивилась Люся.— Я же свалюсь. А он разлезется. И тогда всё — конец. Да и держать меня трудно... — Наоборот, мне будет легче,— убедительно сказал Козлов. И Люся почувствовала, как ужасно устала. Давно уже устала, но­ ги подкашиваются, руки не держат мешок, глаза слипаются. Девушка тотчас послушно развернулась на отведенном ей пятачке, как-то легко взобралась на мешок, и плоская оранжевая тыква, такая непокорная всю дорогу, оказалась удобной, как седло, в котором когда-то, еще в школе, раскачивалась Люся, занимаясь модным в то время конным спортом. Она сидела строго вертикально, держа спину так прямо, как учил некогда тренер,— и ни дай боже коснуться спиной Козлова! Но то была другая жизнь — когда тренер учил Люсю держаться в седле. А в эти ми­ нуты спина ее с радостью забыла давнюю науку, и Люся не стала про­ тивиться этому. Как сразу стало тепло и хорошо! Какая сладкая дрема охватила Люсю, едва ее спина соприкоснулась с расстегнутой штормов­ кой Козлова! И вновь автобус ничего не заметил, ничего не сказал, будто так все и должно было случиться, будто Люся давно уже должна была вос­ седать на оранжевой тыкве, вся в обхвате больших рук Козлова. А раз это давно должно было случиться, так нечего и внимания обращать,— так, видно, рассудил автобус. А потому — галерка тихонько пела под треньканье гитары, передние пассажиры похрапывали, кто стоя, кто си­ дя, и эти двое у двери давно уже были предоставлены самим себе. И не было слов, и были они не нужны. И кажется, эти двое не сде­ лали ни единого движения, даже мешок успокоился, присмирел, не дос- ставлял теперь никаких хлопот. Только Козлов чуть-чуть развернулся, стал боком к двери, так что голова Люси сама собой попала ему на плечо, а нос уткнулся где-то рядом с темной загорелой впадинкой возле ключицы, и прядь волос упала, как ей хотелось, и прикрыла счастливое спящее лицо Люси. А тут и автобус выскочил, наконец, на шоссе. Надежда Алексеевна Синиченко родилась в 1941 году в г. Мариуполе Донецкой области. Окончила редакторский факультет Московского поли­ графического института. Работала в газете, редактором научного журнала, книжного издательства. С рассказами выступала в журнале ^Сибирские огни», коллективном сборнике «Дебют». Автор книги прозы. «Далека доро­ га...». Живет в Новосибирске.