Сибирские огни, 1989, № 9

и закушенной губой, девушка старательно разглядывала тыкву в мешке или пейзажи за спиной Козлова, избегая встретиться с ним взглядом. Где-то через полчаса тесной езды, когда все уже окончательно утряслось, стали копошиться в сумках и рюкзаках, доставать хлеб, бул­ ки, помидоры — что у кого было припасено в дорогу. С галерки крикну­ ли Козлову: — Козлов, есть будешь? — Руки заняты! — ответил Козлов от двери. — Пусть тебя девушка покормит,— со смехом велела галерка.— Хлеб с помидорами передаем. Люся покраснела, сердито оглянулась на кричавших, но за толпой их и видно-то не было. А уже трогали ее за плечо и чьи-то руки переда­ вали два больших помидора и кусок хлеба. Пришлось взять, тем более что ей и самой очень хотелось есть — уже давно сосало под ложечкой и от голода, и от этой трясучей, противной езды. «Как, как его кормить, этого Козлова?» — терзалась Люся, с тру­ дом удерживая помидоры и хлеб в руках, чувствуя всю сложность свое­ го положения и боясь глянуть на парня, чтоб не увидеть явственно его насмешку и презрение. А когда все-таки взглянула, смутилась еще больше, потому как увидела, что Козлов тоже ужасно смущен и стоит перед нею с порозовевшими щеками и пылающими на фоне мутного стекла ушами. — Давайте, я подержу мешок... за один конец... давайте...— сказала Люся.— У вас рука освободится. — Не удержите,— хрипловато сказал Козлов.— Сильно дергает... Она положила помидоры на плоскую лепешку тыквы и ухватилась за мокрый конец мешка, оттесняя пальцы Козлова. Он послушно убрал руку, вытер ее о штормовку, отломил от протянутого хлеба добрый шмат, взял помидор — пальцы были длинные, ладонь разлапистая, все помещалось в ней,— и стал с удовольствием есть. А Люся деликатнича­ ла, откусывала хлеб, клала его на тыкву, брала помидор, тоже откусы­ вала аккуратно, чтоб не брызнул его ядреный сок. Да только разве мож­ но было деликатничать на такой разбитой дороге! Конечно же, на пер­ вом ухабе помидор скатился с тыквы под ноги, и Люсе ничего не остава­ лось, как жевать хлеб, стараясь удержаться на ногах и удержать ме­ шок. — Дайте сюда еще помидор! — рявкнул Козлов в хвост автобуса, и там весело пошутили насчет прорезавшегося в хорошей компании аппе­ тита. Помидор тотчас же передали и в придачу — бутылку воды. Козлов отобрал у Люси мешок, и она, уже меньше стесняясь, ела помидор, а другой рукой держала бутылку, не зная, что с нею делать, — Пейте,— сказала она наконец, протягивая горлышко парню. — Потом,— ответил он дружелюбно, занимаясь своим мешком, ко­ торый все больше потрескивал, грозил вообще расползтись на куски. Люся отпила два глотка, вытерла горлышко и хотела было опять ухватиться за мешок, но тут пошли такие ухабы и кочки, что и парень едва справлялся с грузом, танцевавшим у него перед животом. Ме­ шок-таки не выдержал: они только ахнуть успели, как он треснул и выявил черно-зеленый бок тыквы возле самого колена Козлова — вот- вот все они раскатятся по ступенькам и по ногам. Потом стало потише, и Люся все-таки умудрилась напоить Коз­ лова, и пока он пил, она вспоминала виденную когда-то в детстве карти­ ну: бабушка поит из бутылочки теленка, а он запрокидывает голову, за ­ крывает глаза в пушистых ресницах, причмокивает, а когда теряет сос­ ку, испуганно таращится на бабушку и тычется мордочкой в пустоту. Не то чтобы Козлов был похож на теленка, но ей показалось нечто родственное в самих сценках: в доверчивой старательности Козлова не потерять горлышко бутылки и в ответственности самой Люси, боявшейся сделать что-то не так. ,