Сибирские огни, 1989, № 9

ло бы. Дело в том, что, влюбляясь в очередного посетителя, она не раз­ любляла всех прежних. То есть счет рос, теряясь изначально в неведо­ мой дали за Ксаночкиными плечами, разрастался на наших глазах — и не было этому конца-краю. Ущерб наносился огромный, и не только ее нежному сердцу. В тот день и еще много дней спустя после появления в наших стенах очередного мужчины с Ксаночки нельзя было спрашивать никакого дела: она сидела у окна, вперив глаза в чисто сверкающую по­ лированную столешницу или в дальний угол комнаты. Почему-то Ксаноч- ка никогда не глядела в окно — видно, городской пейзаж за стеклом от­ влекал ее от романтических переживаний. Рушился годовой план конторы, осыпался потолок в здании после очередного ремонта, отказывались работать калькуляторы от холода или жары в нашей ветхой конторе, банк не пропускал смету и не давал де­ нег— ничто не касалось в такие дни Ксаночку. Да, ее отношение к мужчинам не имело границ. Она доверчиво при­ нимала от посетителя любую липовую сводку, подавала мужчинам стулья, поила их чаем и развлекала беседой, даже если кто-то из них заходил на минутку и не к ней. Некоторые вообще заглядывали ^слу­ чайно, ошибаясь дверью, но и они получали все сполна: и стул, и чай, и тихий разговор. Было отчего жалеть Ксаночку, глядя на все это. Единственное, что она в силах была делать в такие свежевлюблен­ ные рабочие дни — это по-прежнему доносить начальнице. Ксаночка ухо­ дила в ее кабинет, сидела там долго, обстоятельно — тогда в конторе вынужденно останавливались дела, ибо попасть к руководству уже ни­ кому не удавалось, и в коридоре выстраивалась очередь сослуживцев. Ксаночка, выйдя наконец из высокого кабинета, проскальзывала мимо этой очереди, нагнув голову, но все видели, что в ее глазах сияла жизнь — Ксаночка расцветала в такие минуты. О чем она доносила? Обо всем, в сущности. Что кто сказал, кто что подумал. У кого какие события: неприятности, радости. Особенно в ходу были сведения о семейных делах: ссорах, разводах, о чьих-то любовни­ ках и знакомых. И вдруг — катастрофа! Начальница вышла на заслуженный отдых, и прислали нам нового руководителя — молодого мужчину. Ксаночка ви­ дела его теперь каждый день — и значит, ее влюбчивое сердце горело не переставая. Не переставая глядела она теперь в угол ко:. 1 наты или на чистую от бумаг и пыли столешницу, ни к чему не притрагиваясь и ни­ чего не предпринимая. Сердце ее, видно, рвалось от постоянной любви й от невысказанных новостей, потому что нового начальника не интересо­ вали наши ссоры с мужьями и детьми, а интересовали точные сводки и отчеты, взаимоотношения с заказчиками и банком. Новому начальнику было трудно. Дела в конторе подзапущены, хозяйство и вовсе в развале — одна кочегарка чего стоит! Никто, собст­ венно, не останавливает деятельного нового начальника, даже согласно кивают — и все остается по-прежнему. И вот вдруг в непроницаемом окружении — как тихий лесной ручеек среди слежавшихся снегов — раздавался шепоток Ксаночки. Это она, переполненная чувствами к начальнику и верная старой жизненной школе, входила в его кабинет с важным докладом обо всех.^ Она соз­ навала ответственность, возложенную на нее, наверное, самой судьбой: просветить, вооружить знаниями о коллективе, правильно сориентиро­ вать нового человека. Но начальник — что значит неопытный человек! — доклад этот ни разу даже не дослушал. Хватало, правда, ума и деликатности мягко ос­ танавливать Ксаночку,— видно, он сразу разглядел ее нежную натууу, но, тем не менее, он всякий раз выводил Ксаночку из кабинета и, пройдя с нею до ее рабочего стола, предлагал заняться делом. Это повторялось уже несколько раз подряд, так что мы стали при­ выкать к такому красивому, степенному шествию по нашим тесным ко­ ридорам: идут рядышком— сдержанный, строгий начальник, рослый, с длинными спортивными ногами, и пухленькай Ксаночка, румяная, тре- 89