Сибирские огни, 1989, № 9

А мы^и не будем их огорчать. Вот вернемся домой, поздравим жен и дочерей — скоро ведь Восьмое марта, отдохнем от всей суеты и за ­ сядем за работу. Сколько сейсмограмм — столько и гипотез. Сколько людей — столь­ ко и теорий. Сколько гипотез и теорий — столько и диссертаций. Не го­ воря уже о статьях. Доказать ничего нельзя? Но ведь и опровергнуть никому ничего не удастся. Один видит на сейсмограмме, что всплеск волны преобладает, другой — что преобладает затухание, один ри­ сует картину на преломленных волнах, другой — на отраженных... Гипо­ тезы красивы, расчеты внушительны, сейсмограммы прилагаются — всё на высшем уровне научности и прогресса... Все о’кей, как говорят наши заморские коллеги, приславшие радиограммы: ваши сигналы, дескать, улавливаем, измеряем, изучаем. И правильно делают. Мы все в отряде английский язык знаем, пока то да се, пока наши работы будут «обкатывать» на научных советах, за- океансю 1 е ученые все изучат, опубликуют, а мы переведем их статьи на русский и наконец узнаем, что же мы такое улавливали в нашем Чер­ ном море во время своей напряженной осенне-зимней экспедиции. КСАНОЧКА Ксаночка, толстенький наш одуванчик, сказала в микрофон громко, четко: Все хорошо у нас. Скоро дадут отопление. Мы впервые услышали четкую речь Ксаночки. Обычно она или мол­ чит, или говорит так тихо и дрожаще, что ничего не разобрать, а пе­ респрашивать нет смысла: она повторит сказанное еще тише и невнят­ нее. Что теперь с нею? Что за перемены? Почти вся контора в сборе, все сидят, никто к микрофону не тянет­ ся всем надоело. И писали, и жаловались, и обещания получали, а тепла нет руки к калькуляторам примерзают. Какой толк, что репор­ тер топчется со своим микрофоном? Ну, передаст в эфир о неблагопо­ лучии с отоплением в нашей конторе, и что же — сразу так и подключат нас к теплоцентрали? Кинутся протрезвлять пьющих кочегаров, или за- возить уголь в кочегарку, или ремонтировать ее, как обещали еще ле­ том. Д а ничего подобного не будет. Сошлется исполком еще раз на объ­ ективные трудности, на суровую зиму, на нехватку неквалифицирован­ ной рабочей силы в городе, на незавоз угля по вине железнодорожников или на иссякание его запасов в недрах земли. На что-нибудь да сошлют­ ся иьшолкомовские дяди, они мастера в этом деле. Профессионалы. 1ак вот, даже наш новый начальник не захотел брать микрофон в руки. И вдруг — Ксаночка. ^ Удивительное существо. Легендарное в нашей конторе. У нас она уже много лет и окружена нетающим облаком все­ общей жалости За что жалеют? За всё. За пухлые щеки — наверное от нездоровья. За несложившуюся семейную жизнь — все мужчины мер­ завцы (правда, в конторе большинство женщин— одинокие, но жале­ ют почему-то в этом отношении только Ксаночку). За тихий, дрожащий голосок — тоже жалеют, и за неумение работать — ну, что вы от нее хо­ тите? И даже за доносы прежней начальнице. Конечно, в нашей интеллигентной конторе никто вслух доносы доно­ сами не называет. Вообще, это не наши слова: доносы, клевета без­ делье... Говорим: а что еще Ксаночке делать? Чем жить? Она так’ оди­ нока... Или о начальнице: ведь она должна знать все о людях? Иначе как можно руководить? Зато она добрая — Ксаночку жалеет. ' Но самое главное, за что оберегали Ксаночку,— это за т а что влюб­ лялась она во всех мужчин, переступавших порог конторы. Слава богу что они хоть редко переступали его, а то Ксаночкино сердце не выдержа- 88