Сибирские огни, 1989, № 9

— Отработанные? Лозунг «Вся власть — Советам!» был главным движителем революции, и перестройка провозглашает его снова, пото­ му что тоже — революция. — В новой редакции провозглашает, заметим. Было: «Вся власть — Советам!» — теперь «Власть — Советам!», что означает уже не власть, а полувласть. Вообще-то, полувласть — лишь игра во власть, потому что власть неделима. Советы с властью, как мы убедились, не управились в свое время, не управиться им и теперь — рыхлая структу­ ра. Урок истории: временные рухнули, не сумев сконцентрировать всю власть, а Ленин сумел. Что сделал Сталин? Ничего плохого — Сталин лишь продолжил эстафету полноты власти, что, надо сказать, и спасло нас... Так было, это факт, история, что бы ни говорилось теперь о Ста­ лине, о сталинизме. Догадываюсь, какой вопрос мне собираетесь з а ­ дать: не сталинист ли я? На сухом, грубо высеченном лице моего собеседника победоносная улыбка: тонкие губы еще больше утоньшились, глаза сузились, излу­ чая искорки смеха. — Нет, я не сталинист. И не брежневист, в мои годы пора быть самим собой. Я — прагматик. Повидал немало, нет, в тюрьме не сидел, но кто сказал, что тюрьма лишь одаряет мудростью? Тут, на Севере, во­ семнадцать лет, в книжки разные по истории России регулярно загляды­ ваю. Судьба каждого поколения народа русского всегда замешена на крови, даже в самые, казалось бы, тихие годы. Сталинское единовлас­ тие — историческая неизбежность, без нее нам было не выстоять, а кровь?.. Рушились старые уклады, целые классы, миллионы людей должны были уйти, исчезнуть, освободить место для других классов, других миллионов — могли ли такие катаклизмы совершаться без кро­ ви? В белых перчатках не воюют, чистенькой истории без крови не бы­ вает... — Лес рубят — щепки летят,— подсказываю я. — Именно так, несмотря на вашу иронию. Без щепок в дом строя­ щийся бревна не положишь, ни корабля, ни лодочки малой не сру­ бишь, что бы ни пели там пророки слюнявого гуманизма. Если тепе­ решняя перестройка всерьез, без щепок ей не обойтись — диалектика. Во время так называемого застоя центральная власть подзадержалась с заменой обветшалых структур — это мое главное обвинение застою, Брежневу. Радикально менять что-то, выбрасывать, самоочищаться — с этим опаздывать нельзя! Все это придется делать перестройке, и бу­ дут, будут лететь щепки!.. — А не придется ли, если следовать логике вашей диалектики, снова включать сталинскую мялку? — Она уже включена и работает, — собеседник мой опять улыб­ нулся.— Бескровно пока, но мялка работает. Пока еще робко, но все впереди, да здравствует скальпель-мялка! Если общество не будет са­ моочищаться, как и всякий живой организм, оно загниет и погибнет. Брежневский застой работал лишь на самосохранение, не понимая, что самоочищение — лучший вид самосохранения. — Сталинские репрессии — тоже самоочищение? — Сталин делал то, что должен был делать. Недозволенного ис­ тория никому не позволяет делать. Худой такой старикан, костлявый, жилистый, видимо, крепости ве­ ликой. Из той породы, о которой поэт сказал: «Гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче в мире гвоздей!» Я во все глаза глядел на живого представителя «этих людей». Та­ кой монолит, такая завершенность! И правда, пустить бы их всех на гвозди, пусть работают! Только вот беда: мир теперешний не одним гвоздем крепок. — Скажите, как у вас со здоровьем? — задаю я неанкетный воп­ рос. — Как у белого медведя. Планирую дожить до того дня, когда нашей стране снова будут аплодировать народы.