Сибирские огни, 1989, № 9

КРИТИКА ЛИТЕРАТаРПВЕДЕНИЕ Алексей ГОРШЕНИН НИКТО ИЗ НАС ЗАБЫТЬ НЕ СМОЖЕТ... О ВОЕННЫХ ПОВЕСТЯХ ВЯЧЕСЛАВА СУКАЧЕВА Л ет пятнадцать назад читатели, знако­ мые с творчеством тогда еще молодо­ го прозаика Вячеслава Сукачева, вряд ли могли бы предположить, что в не­ далеком будущем этот литератор всерьез возьмется за военную тему. Во-первых, из­ вестен он был тогда прежде всего светлы­ ми, проникновенно-лиричными, хотя и дра­ матичными иной раз, историями о любви, о жизни молодых современников (вспомним его повести «Любава», «На далеком, забы­ том полустанке», «У порога», «Повесть о любви»), которые, как и сам автор, родив­ шийся в год победных залпов, войну знали только понаслышке. А во-вторых, военная проза середины семидесятых, благодаря усилиям ведущих наших писателей — Ю. Бондарева, В. Астафьева, Г. Баклано­ ва, В. Быкова, Е. Носова, В. Богомолова, Б. Васильева, К. Воробьева и др.— была на таком подъеме, что вторжение молодого прозаика в ее заповедную для не нюхавших пороху зону, действительно, могло показать­ ся неслыханной дерзостью, если не нахаль­ ством. Тем более, что и сами фронтовики перед лицо.м этой великой в современной литературе темы испытывали и испытывают определенную робость. Так, В. Астафьев в свое время призна­ вался: «Я до сих пор не решаюсь написать первую строчку в романе. Страшно! Хватит ли сил и мужества написать эту по сущест­ ву еще не тронутую окопную правду». Не­ что подобное— «...прошло много лет, преж­ де чем я решился написать о войне»,— есть и в высказываниях Д. Гранина. А вот В. Быков в одном из интервью утверждает: «...Чтобы описать чувства человека в бою, в атаке, надобно самому их изведать... Оче­ видно, нельзя создать ничего стоящего, не обладая знаниями в этой области». Можно привести еше немало подобного рода суждений писателей фронтового поко­ ления. За ними — обостренное чувство от­ ветственности за каждое сказанное о войне слово. И, казалось бы... монопольное право на военную тему. Но все же... Все же пишут о войне, пыта­ ются воссоздать ее картины не только уча­ стники боев и сражений, лично пережив­ шие ее тяготы и ужасы, но и те, чья судьба впрямую не связана с конкретными реалия­ ми военного лихолетия. Как отнестись к таким попыткам и как со­ отнести их с приведенными выше высказы­ ваниями писателей-фронтовиков? Что стоит за тем, или иным произведением о великом подвиге народном, созданным «невоевав­ шими», чаще всего и родившимися после войны авторами: творческая дерзость, ос­ тавляющая за собой право на эксперимент даже с самым незнакомым материалом, са­ монадеянность, уповающая на легкий успех, или конъюнктурный расчет на непреходя­ щую актуальность тематики? Вряд ли на эти вопросы можно дать од­ нозначный ответ. Каждое произведение «не­ воевавших» содержит свой его вариант. Но что несомненно объединяет «невоевавших» как между собой, так и с литераторами фронтового поколения, так это настоятель­ ная потребность ощутить и осмыслить всю глубину военной пропасти, всю ее гибель­ ность как для человечества в целом, так и для каждой личности в отдельности. В высшей степени благородная и гумани­ стическая эта потребность наследуется от поколения к поколению, становясь поистине родовой чертой нашего народа. Вот почему прежде всего вместе с ветеранами огненных дорог о судьбе солдата Великой Отечест­ венной войны размышляют и «невоевавшие» литераторы. Как видим, военная проза Вяч. Сукачева возникла не на пустом месте. Она обуслов­ лена определенной историко-литературной ситуацией и духовной преемственностью. Впрочем, у тридцатилетнего в то время про­ заика были и какие-то внутренние, личные причины, побудившие его с пристальным вниманием всматриваться в мир огнепаль-'н ного поколения. Сыну солдата Великой Отечественной, Вяч. Сукачеву на своих жизненных дорогах