Сибирские огни, 1989, № 9

ворил хозяин кабинета. Но через короткую паузу он все же добавил:— В. определен­ ной степени, конечно, радуемся... Степень жизнерадостности здешних эко­ номов зависит от суммы ежегодных до­ таций, а она достигла 12 миллионов рублей — по 750 на каждого жителя района, счи­ тая древних старух, грудных младенцев и, разумеется, служилый люд райцентра. Пять хозяйств из восьми неплатежеспособ­ ны, банк уже не дает им ссуды на покупку зернофуража для обшественного стада. Допахались здесь до того, что мыслят те­ перь перевести на летнее стойло даже овцу — искони пастбишное животное, способное даже зимой добывать себе корм из-под тонкого снежного покрова. Под такую-то грустную музыку пришлось вести речь об арендном подряде. Да, берут кое-где на откорм молодняк, выращивают для него кормовые на поливе и на богаре. Но совсем не слыхать в районе про КИТов зернового профиля. Нет желающих риско­ вать. Разговор продолжили за ужином. Посредине стола, между прочим, красу­ ется на подносе великолепный полосатый арбуз, дразняще алеют под люстрой его са­ харистые ломти с глянцево-черными вкра­ пинами семечек. По виду в нем килограм­ мов шесть. — Семипалатинский? — Зачем же? — обиделся на мой вопрос один из местных товарищей.— Это наш природный угловский арбуз! — А может ли по такому вот экземпляру вырасти на каждом квадратном метре бах­ чи? — Больше! Три таких берем запросто... — Ну, хорошо, считаем в среднем 10 ки­ лограммов. Сколько в гектаре квадратов? Так... Умножаем 10000 на 10. Почем берет у вас арбузы потребкооперация? — То 15 копеек за килограмм. — Мужики, так с одного только гектара бахчи можно снять 100 тонн продукции и получить 15 тысяч рублей дохода! А сколь­ ко даст гектар зерновых? — Известно — 30 рублей. Какой уж там доход, на зарплату сеяльщикам не хвата­ ет... Наступило, как пишут в романах, нелов­ кое молчание. — Так, может быть, вам лучше бахчевод­ ством заняться? И покупать готовый ком­ бикорм для скота в других районах, где хорошо родят овес и ячмень? — продолжал допытывать я. — Бообще-то краевое руководство сове­ тует самим^ поискать пути развития сель­ ского хозяйства в нашем районе,— раздум­ чиво и как-то нерешительно проговорил один. — Но мы же на хлеборобстве воспитаны, и все хозяйство на это нацелено,— возразил другой. Дальше спор не пошел, все заня­ лись арбузом. Яснее ясного, что при нынешней структу­ ре угодий и посевов подряд и аренда в по­ леводстве здесь не пойдут. А структура не­ годная, и она не будет сломана до тех пор, пока все спокойно живут на дотации. Толь­ ко перевод всего района на хозрасчет выну­ дит руководителей обратиться к арендато­ рам — как к своим спасителям. Но те не захотят выращивать хлеб на заведомо бед­ ных землях, разберут лишь участки, при­ годные для интенсивной технологии, при­ чем потребуют справедливых закупочных цен, которые обеспечили бы им приличные заработки. Заготовители, в свою очередь, подумают, стоит ли такой ценой брать в Углах хлеб. И не заняться ли в самом деле закупкой арбузов, создав для этой цели особый кооператив. Но воздержусь от восторгов насчет такой перспективы, хотя, например, Леня Кожу­ хов, выслушав мой рассказ об этих стран­ ных делах, досадливо всплеснул руками: «Да что они там думают! конечно, арбузы пойдут нарасхват в любом сибирском горо­ де, тогда бы цены сбили на базаре!» Психология иждивенца богата оттенками, она очень подвижна, поистине безграничны ее приспособительные возможности. После лекции в колхозном клубе беседую с одной женщиной, зовут ее Марией Рома­ новной. — Бот вы говорили, что в «Большевике» 36 «китов» справляются там, где раньше было занято 100 человек... — Да, и эти 9 звеньев по 3—5 человек дают зерна больше, чем все бригады кол­ хоза, вместе взятые, давали при старой ор­ ганизации труда! — Так сколько же часов в день они рабо­ тают и как быть с Конституцией, с нашим трудовым законодательством? Это спрашивает крестьянская дочь, у ко­ торой отец тоже крестьянин и двадцать лет руководил колхозом. Бот плоды нашего «просвещения» за шесть десятилетий. Не обращать внимания — это можно. Но она же не только красивая, хорошо одетая, образованная женщина — она секретарь парткома, на отличном счету у районных властей. Далеко же зашел у нас процесс рас­ крестьянивания деревни, опасно далеко. После таких встреч декабрьское совеща­ ние арендаторов в Новосибирске — имени­ ны сердца для всякого, кто заждался ко­ ренных перемен в нашем сельском укладе. На трибуну поднимались один за другим не ораторы, но хозяева. Каждый говорил без бумажки, потому что говорил о своем. И потому еще, что знал: здесь собрались такие же хозяева, они не потерпят пустой болтовни, им подавай личный опыт и твои собственные мысли. Бышел Николай Грибанов и просто ска­ зал: — Чего кривить душой, арендный подряд взял из-за денег. Не обессудьте, семья у меня — 11 душ. И не зарплату я хотел по­ лучать, а доход. Сам похудел на этом деле, зато бычки мои — 220 голов — прибавляли в сутки по килограмму, себестоимость привеса у меня получи­ лась 92 рубля за центнер, а по сов­ хозу — 213 рублей. И первым врагом моим стал управляющий отделением — ни в чем не хочет помочь, а только ставит палки в колеса... Но мы работаем вдвоем со стар­ шим сыном, можем взять и триста голов, справимся. Нам это интересно. Чувствую се­ бя хорошо, вся семья при мне вместе с те­ щей, и я хозяин: как сказал, так и будет. О том, что специалисты часто становятся тормозом перестройки на селе, говорили многие. Но выходили к микрофону и дипло­ мированные агрономы, зоотехники, ставшие сами арендаторами,— эти ни на что не жа