Сибирские огни, 1989, № 9

обычно исчисляется годами тридцатью. Ам ос появился как раз в тот момент, когда в моду стала входить проза двадцатых го ­ дов, отличавшаяся сбивчивой, намеренно усложненной манерой письма. Популярный писатель оперирует чувствами, не беспо­ коясь об интеллектуальном содержании, ко­ торое он мудро оставляет литературной аристократии. Зато он как дома, когда пи­ шет о насилии, нищете, сексе. Он немного не в ладу с грамматикой, но это только придает его диалогам некоторую остроту. Шагом вперед для популярной литературы был отказ от сюжета, стоивший и авто­ рам и читателям определенного психологи­ ческого усилия. Теперь даже на телевиде­ нии и в дешевых журналах сюжетом жерт­ вуют во имя настроения. Мастера делали это еще в двадцатых годах. В наше время единственным пристанищем сюжета ос­ тался детектив. Амос — вот такой типичный популярный писатель своего поколения. Он — Фолкнер толпы. Любопытно другое. По­ чему вокруг его романов такой ажиотаж, когда каждый год на литературном рынке появляется не меньше дюжины точно та­ ких Же книг, но о них немного пошутят и через полгода забывают. — Реклама?— спросил Бэзил. — Не совсем. С помощью рекламы кни­ ги не продашь, зато можно продать фильм, и тогда уже фильм продаст книгу. Нитка тянет иголку. Голливуд купил «Отступле­ ние» еще до выхода книги в свет. С тех пор ее коммерческий у с­ пех был обеспечен. Более того, можно было ждать денежную лавину в случае, если Амос сможет стряпать свои романы достаточно быстро. В этом причина его успеха. В продуктивности. Он, не останав­ ливаясь, упрямо делал одно и то же на Одинаковом уровне все четыре года. У Амоса было то, чего не было у других пи­ сателей его типа. Он был чудовищно пло­ довит. Он должен был кончить телепро­ граммой и (Премией переплетчиков. Он не мог проиграть, да еще с такими поводыря­ ми, как Гас и Тони. Вот отчего я ненавижу его книги. Я ненавижу обман. И он зара­ ботал чертовски много денег в то время, как у меня выходит сто пятьдесят дол­ ларов в неделю, и больше не будет, пото­ му что я не умею стряпать ловкие., попур­ ри, да еще регулярно раз в год. Но если бы умел, стряпал бы! — Но ведь Лептон производит впечатле­ ние умного человека. Почему он воспри­ нимает Амоса серьезно? Эйвери опять усмехнулся. — Можете отнести это на счет проф ес­ сиональной ревности, но я считаю Лептона и Амоса одного поля ягодой. Писания Леп­ то н а— тоже попурри, но только его обман не может быть бессознательным. Леппи — законченный циник. Он безнаказанно вы­ смеивает большинство выходящих книг, потому что умеет это делать забавно. Но он достаточно умен и знает, что нельзя высмеивать все, поэтому... извините... я думаю, он берет «Паблишез Уикли» и с зак­ рытыми глазами тыкает в страницу булав­ кой. Та книга, в которую он попадает, ста­ новится предметом его похвал. Если по­ пулярность ее автора растет, Леппи его поддерживает. Если нет, он его бросает, при этом публикуя статью, в которой го­ ворит, что мистер Икс не оправдал возла­ гавшихся на него надежд... Черт возьми! Лю ­ бопытнейший альбом.— Некоторое время Эмметт молча листал страницы.— Пред­ ставляете Амоса, с полной серьезностью наклеивающего сюда все рецензии под­ ряд. Послушайте, что ему пишет Гас: «Дорогой Амос! Эта рецензия будет напечатана в «Чикаго Трибюн» на следующей неделе. Надеюсь, она тебя порадует. С гч^иветом Гас. НИ КО ГД А НЕ ЗО ВИ К О ТСТУПЛ ЕНИЮ . Роман Амоса Коттла. Даниел Саттон и ком­ пания. 3 доллара 75 центов. Критик Марк Киттеридж. Я взял на себя смелость представить на­ шим читателям книгу молодого неизвест­ ного автора, который, как мне кажется, за­ служивает внимания. Мистер Коттл остро чувствует пустоту человеческой жизни, особенно в военное время. Сцены сраж е­ ний пронизаны почти физически ощ уща­ емым единством пули и страха. Но, с другой стороны, роман излишне за­ тянут и несомненно скучен. (Похоже на Киттериджа! Книга замечательная, но чер­ товски скучная! Боится рисковать.) Ретрос- спективные страницы книги, дающие пред­ ставление о довоенной жизни морских пе­ хотинцев, не идут ни в какое сравнение со страницами, где автор описывает войну. Вероятно, мистер Коттл, подобно многим современным романистам, сочиняя слаща­ во сентиментальные и сексуально-порно­ графические эпизоды мирной Жизни, кото­ рые серьезно вредят его произведению, заранее подумывал о Голливуде. Желание Амоса Коттла показать своими персонажами, что он уважает местнические чувства и южан и северян и т. д., отда­ ет меркантилизмом. Заглавие «Никогда не зови к отступлению» не соответствует со­ держанию романа, так как каждый из вы­ веденных в нем бойцов рано или поздно становится готовым к отступлению, толь­ ко отступать им некуда, разве что в Тихий океан на съедение акулам. Роман стоило назвать совсем просто, что-нибудь вроде «Поля боя». К тому же, он читался бы с гораздо большим интересом, если бы по­ вествовал о пехоте, а не о немногочислен­ ной элите морских пехотинцев. Если же принять во внимание тот факт, что теперь японцы — наши союзники в борьбе против коммунизма, стоило бы ввести в текст хотя бы одну сцену, в которой главным действу­ ющим лицом был бы японский солдат. Мне кажется, что эпизод с раненным в жи­ вот солдатом спорен с точки зрения вку­ са. Художественная литература не должна злоупотреблять подробностями, могущи­ ми заинтересовать только медиков. Коли­ чество непристойностей, произносимых сол­ датом на войне, с точки зрения солдата первой мировой войны, явно завышено. (Черт возьми, я не знал, что Кит такой ста­ рый!)» Бэзилу показалось, что он забрел в мир, столь же эксцентрично перевернутый, как тот, который открылся Алисе в ЗйзеркаЛъе. — Объясните мне ради бога, почему Гас считает, что эта рецензия должна по­ радовать Амоса?