Сибирские огни, 1989, № 9

— А вы откуда знаете? — Ваши глаза, когда вы узнали, что Амос был всего толь«о половиной человека.— Взгляд Лептона стал откровеннее.— Ну и как это... спать с двумя третями призрака? Филиппа вздрогнула и закрыла лицо ру­ ками. — Я не призрак,— прошептал Лептон. Он отвел ее руки и обнял. Филиппе пока­ залось,— она вот-вот потеряет сознание. Его губы заставили трепетать каждый ее нерв. — Морис...— шепнула она и отпрянула. Ей почудилось какое-то движение. Под­ няв глаза, Филиппа увидела стоявшую в дверях Веру. Зл обное торжество светилось в ее глазах. Прежде, чем они опомнились, Вера ис­ чезла. В два часа дня Бэзил свернул машину на дорогу, что вела к дому Амоса Коттла. Он просил Эмметта Эйвери быть там ровно в три, и таким образом у него был час для общения с таинственным призраком, Бэзил взял ключ в полицейском участке. Он открыл дверь и был оглушен необыч­ ной тишиной, царившей в этом доме, хотя Тони предупреждал его о звуконепроница­ емых стенах. У Бэзила была своя теория. Он считал, что недостатки современной ли­ тературы — результат городских шумов. Шелли никогда бы не написал свое стихо­ творение о жаворонке, если бы за его ок­ ном работал пневматический бур, а в доме напротив на всю улицу орало радио. Одна­ ко Ам осу было доступно то, что только немногие современные писатели могли себе позволить,— тишина. К тому же, он жил 0 |дин. В этом доме на Амоса снисходи­ ло вдохновение. И в этом доме Амос был несчастлив. Он глушил алкоголем отчаяние и писал рома­ ны, которые своей неопределенностью спровоцировали публичную грызню двух критиков. Теперь, когда Амоса уже не бы­ ло в живых, Бэзилу казалось — дом запол­ нен неуловимым эхом прежних звуков. Вот если бы у него был какой-нибудь сверх­ чувствительный прибор, чтобы он мог про­ биться в прошлое и услыхать вчерашние голоса. У Бэзила появилось любопытное ощущение — дом хочет о чем-то ему рас­ сказать. Огромные окна зрительно увеличивали размеры комнаты. Солнечный зимний день, будто сойдя с картины делла Роббиа, сиял совершенной белизной на фоне лазурного неба. Бэзил медленно обвел взглядом комнату. Причудливое окно над камином привлекло его внимание. В этом окне была какая-то нарочитая алогичность. Оно про­ изводила зловещее впечатление, как тщательно продуманное сумасшествие. Надо думать — и дом и вся мебель были выбраны Тони, считавшим внешность ма­ некена важной частью общего дела. Ни одна вещь в доме ничего не говорила Бэ­ зилу Виллингу о живом человеке. В корзине для бумаг Бэзил обнаружил смятую салфетку с коричнево-красными пятнами. Кровь? Присмотревшись, он по­ нял, что это следы губной помады необыч­ 5 Сибирские огни >1к 9 ного оттенка, слишком яркого для боль­ шинства женщин. Но не для Филиппы Кейн. Такую же помаду он видел на ее губах сегодня утром . Э то ничего не доказывает, но может навести на размышления. О че ­ видно, Ам ос вовсе не был таким одиноким, как говорили о нем Тони и Гас. Бэзил быстро осмотрел кухню. Амоса трудно назвать эпикурейцем. Ни в холо­ дильнике, ни в шкафу ничего экзотического. Никаких соусов и приправ. Теперь нацио­ нальность Амоса перестала вызывать у Бэ­ зила сомнения. Только американец может пить бразильский коф е и есть сухой хлеб, когда даже супермаркеты предлагают то ­ вары на любой вкус. Бэзил и не предполагал найти что-нибудь существенное в доме Амоса, но до такой степени ничего?.. О сталось только по­ смотреть стол и книжные полки. На полках в гостиной на самом видном месте стояли книги Амоса в самых разных изданиях. Рядом разместились альбомы и папки с вырезками, статьями и рекламой. Они располагались в хронологическом по­ рядке. Верхний ящик стола поразил Бэзила иде­ альным порядком. Стопки бумаги, копир­ ка, большие и маленькие конверты, ручки, карандаши, ластики, неоплаченные и оп­ лаченные счета, налоговые квитанции, че­ ковые книжки — все было аккуратно сло­ жено. Во втором ящике лежали папки, на которых было написано: «Контракты» и «Письма». В третьем — отпечатанная под копирку рукопись,— четыреста двадцать одна страница, в голубой папке с надписью: «Два края земли. Роман. Ам ос Коттл». Наверное, это та самая рукопись, о ко­ торой говорили Гас и Тони. На ней не было видно ни одной даже незначительной поп­ равки. Очевидно, Амос еще не правил ее. Интересно, он сам перепечатывал или от­ давал машинистке? Другие папки в этом ящике были запол­ нены рукописями уже напечатанных книг и сценариями. На каждом стояла дата. П ер­ вый сценарий был предназначен для ян­ варской передачи, а вся программа рьассчи- тана на тридцать девять недель, исключая период отпусков. Где же черновик романа, который Амос только что начал писать? Где его заметки и неопубликованные рассказы? Бэзил начал с писем. Все они были де­ ловыми. Ничего личного. Едва ли следова­ ло рассчитывать на сентиментальность че­ ловека, потерявшего память. Эмоции — так или иначе продукт памяти, и они на­ капливаются по мере того, как идут годы и основа 1 асг 1 т а е г е г и т становится яснее. Амос же был ребенком, далеким от мира взрослых чувств. Кладя папку с письмами на место, Бэзил сделал свое первое открытие. Когда он пытался задвинуть ящик, тот застопорило. Что-то застряло в пазу. Ам ос нащупал препятствие и вытащил его нару­ жу. Это был маленький кошелек из потрес­ кавшейся и поблекшей кожи. Открыв его, Бэзил увидел что-то, завернутое в салфетку. Он развернул ее. Внутри лежало широкое обручальное кольцо с надписью на внутрен­ ней стороне: «Г. М. от А . К. 6.10.48»,— и прядь красивых каштановых волос, пере­ вязанных белой ниткой. Волосы были того