Сибирские огни, 1989, № 9

но вглядывалась в Бэзила, открывавшего для нее новый мир догадок и гипотез. Вера была единственная, которая отреагирова­ ла на вопрос Бэзила также вопросом: — Во имя всего святого, что вы сказали, доктор Виллинг? — При этом ее голос впервые прозвучал пронзительно и грубо. Бэзил смотрел на Тони: — Итак? Тонки бросил взгляд на Гаса, сигнали­ зируя, что пришло время привести в ис­ полнение план «Хь>, и требуя безоговороч­ ной поддержки. Гас ответил ему уко.ризненным взглядом: — Ах, если бы вы вчера сказали докто­ ру Виллингу, что Амос Коттл — псевдоним. — Откуда я знал, что его убьют? — отпарировал Тони.— Не будь он мертв, это не имело бы значения. Кто и когда про­ веряет биографические справки? Гас вздохнул: — Биографические сведения дал сам Амос, а теперь... Тони тоже вздохнул: — Гас, это бесполезно. Раньше или поз­ же полиция все равчо узнает о докторе Клинтоне. Бэзил — единственный, на кого мы можем рассчитывать в суде, так что лучше открыть ему все карты, пока еще есть шанс. Гас пожал плечами: — Ладно, рассказывайте. — Кал прикажете вас понимать? — спро­ сил Лептон. — Значит ли это, что биогра­ фия Амоса выдумана вами? Я и не подоз- >евал, что у вас такой талант. — Там ветер дует, где его слышат,— пробормотала Филиппа. — Надеюсь, ты за­ регистрировал свои права на телевидении? Тони проигнорировал выпад жены и, рас­ правив плечи, как бы собираясь с силами, чтобы честно ответить на вопрос Бэзила, повернулся к нему. — Так вот, Бэзил,— Тони старался го­ ворить как можно искреннее.— Мы все вам расскажем. Правду знаем только мы с Гасом. Даже Мег и Фил ничего не знают. Мы считали, что если о нашей тайне станет кому-нибудь известно, она перестанет быть тайной. Поэтому мы с самого начала ре­ шили ничего не говорить нашим женам. Надеюсь, это не пойдет дальше. Во всяком случае, Амос все еще остается достаточно ценной собственностью , в которой все присутствующие, кроме Бэзила и Леппи, имеют свою долю. — Леппи — тоже лицо заинтересоваьч- ное,— вмешался Гас.— На таланте Амоса он сделал себе имя. Не думаю, что новые факты повлияют на его мнение о работах Амоса. Какое это имеет значение для его творчества? — Нет, конечно,— сказал Лептон.— Мо­ жете на меня рассчитывать. — А на вас, Бэзил? — спросил Тони, и в его голосе прозвучала настойчивая интона­ ция. — Мне трудно что-либо обещать,— от­ ветил Бэзил. — Могу только надеяться, что убийца будет арестован и суд пойдет вам навстречу. ТЬни глубоко вздохнул: — Амос Коттл — человек без прошлого. Мы не имеем ни малейшего представления, кто он и откуда. — Как это возможно? — Чтобы все объяснить, я должен вер­ нуться в 1952 год. Мег, будьте добры, рас­ скажите Бэзилу о том, как вы открыли Амоса. — Все очень просто,— голос Мег был необычно тонким, почти прозрачным.— До войны Гас работал на радио. Когда война закончилась. Гас решил основать агентство. Мы жили тогда в ужасном районе, и Гас снимал угол в конторе преуспевшего прия­ теля. Заодно он подрабатывал на радио как внештатный сотрудник. Гас понимал, что надо спешить, пока телевидение не вышло на широкую дорогу, однако он не был уверен в том, что сумеет на него пе­ реключиться и конкурировать с тамошними авторами, которые начали работать, когда он еще служил в морской пехоте. А гентст­ во было нашей единственной надеждой, но у Гаса не хватало времени читать рукописи, тем более что почти все были чудовищны­ ми. Это были сочинения любителей типа Пуси или профессионалов, выгнанных из всех издательств. Пока Гас сочинял пьесы, я, уложив малышей и вымыв посуду, прини­ малась за дело. Однажды ночью, когда Гас спал, я еще сидела за работой и вдруг среди ужасной дряни нашла старую папку. На обложке я прочитала: «После боя. Амос Коттл». Я еще подумала, какое забавное имя для писа­ теля! Все же я решила ее полистать. Нет, не всю. Страниц пятьдесят, чтобы утром Гас мог со спокойной совестью отправить ее обратно. Не обязательно съедать яйцо до конца, чтобы понять, тухлое оно или нет. Но получилось иначе. Я просидела почти до утра, вчитываясь в каждое слово. Я забыла про усталость и про то, что ровно в шесть проснется Полли. Я забыла о том, что мы почти разорены и у нас уже нет сил бороться. Когда я дочи­ тывала последнюю страницу, запел жаво­ ронок. По крайней мере, я думаю, это был жаворонок. Тогда я поглядела за окно и увидела такое чистое небо, какого никогда не видела. И жаворонок и небо, казалось, говорили мне — я права. Это было одно из тех мгновений, когда одно ощущение, что ты живешь, уже доставляет радость. Такое редко бывает после тринадцати лет. Видите ли, я уже тогда поняла: Амос на­ писал необычную книгу. С тех пор наша жизнь изменилась. Гас подхватил рассказ Мег: — За завтраком Мег мне все рассказала. Страниц пятьдесят мне удалось прочитать в поезде, но на меня они не произвели та­ кого впечатления, как на Мег, хотя и я понял: это — первая стоящая рукопись, попавшая в наши руки. Она была длиннова­ та, и я сразу решил — ее надо сократить страниц на сто. Кроме того, мне не нрави­ лось заглавие Я написал автору довольно сдержанное письмо, сообщил: покажу его роман изда­ телям. Мне было понятно, что говорить о необходимости сокращения прежде­ временно. Начинающий автор пойдет на это, только если его поманить контрактом с издателем. Теперь заговорил Тони: — Гас привез мне рукопись через два дня после того, как ее прочитала Мег. Я тогда работал редактором у Саттона. Он был еще жив. С Гасом и Мег я был знаком