Сибирские огни, 1989, № 9

метки об Амосе. Мне хотелось бы быть уверенным, что я нигде не соврал. Леппи откашлялся. «Амос Коттл, каким я его знал. Воспоминания. Морис ЛЕПТОН. Мос Коттл, как называли его друзья, был про.стым, непритязательным челове­ ком, лишенным тщеславия и зазнайства. Ничто в его внешности не говорило об ост­ ром проницательном уме или о властной тяге к творчеству. У изящного и хрупкого на вид Амоса были нежные глаза мечта­ теля. Под холеной бородой он прятал чув­ ственный рот и подбородок. У него было явное сходство с «Автопортретом» Ван Го­ г а — такие же впалые щеки, такой же тоскливый, все понимающий взгляд чело­ века, посвятившего себя искусству. . К сожалению, друзьям было известно трагическое пристрастие Амоса к алкоголю, а также его шестилетняя жестокая борьба с ним. Насколько она была успешной, мож­ но судить по тому, что за четыре года он написал четыре книги, о которых будут помнить и тогда, когда большая часть сов­ ременной литературы канет в Лету. Если бы меня попросили одним словом охарактеризовать Амоса Коттла, я бы ска­ зал, что он был человеком скромным. Я видел его всего один вечер, и весь вечер он старательно избегал разговоров о своей работе и тем более о своей жизни. Когда я спросил его, насколько полно вошел в его книги опыт юности, он печально улыб­ нулся и процитировал: «Я часть того, что я видел». Амос был трогателен в своем желании, чтобы люди видели в нем про. стого человека, не лишенного простых че­ ловеческих слабостей, а не великого пи­ сателя, талант которого возвышает его над толпой. Подобно многим талантливым людям, Амос был по-детски простодушен, ненави­ дел официальные приемы, предпочитая им немногочисленные компании близких дру­ зей. Ему доставляли наслаждение незамыс­ ловатые салонные игры, и он отдавался им с пылом, редко встречающимся у взрос­ лых людей. Его непосредственные и неза­ торможенные реакции на людей и явления еще раз подтверждают, что гениальность неразрывна с эксцентричностью ... Амос уединенно жил за городом в об­ ществе своих книг, лишь изредка нарушая свое одиночество игрой в гольф с сосе­ дом, который также был его издателем. Жена писателя — известная актриса Голли­ вуда Вера Вейн. Хотя профессиональные интересы часто разлучали супругов, они были по-настоящему преданы друг дру­ гу, Вера была с Амосом в последние минуты его жизни. У Амоса не было де­ тей, и мне кажется, он очень жалел об этом. Из него получился бы нежный отец. Старые друзья Амоса говорят, что ни. когда не видели его сердитым. Внутренняя чистота защищала его от всех превратно­ стей жестокой жизни. «Он был наименее эгоцентричный писатель из всех, кого я когда-либо знал», — сказал о нем Тони Кейн, издатель, проработавший с ним мно­ го лет. Мос почти никогда не читал р е ­ цензии на свои книги. Он просто садился и писал еще один роман. Однако нельзя сказать, чтобы положительные рецензии не радовали его, а отрицательные не при­ чиняли боль. «Этот парень, кажется, не понял, что я хотел сказать,— спокойно го ­ ворил он. — В следующий раз надо ра­ ботать упорнее. Я хочу писать для всех». Мос считал, что главное в работе пи­ са те л я— общение. «Я хочу заставить ма­ ленького человека посмотреть на мир гла­ зами великого человека,— говорил он. — Я хочу, чтобы великий человек понял маленького человека. Если я помогу им найти друг друга, мой труд не пропал да­ ром». Амос презирал какие бы то ни было из- мы. «Объяснение трагического положения человека в непостижимом мире заложено в самом человеке,— говорил он,— а не в кредо и не в кодексах». Амос Коттл не отказывал в помощи на­ чинающим писателям. Ни одна прислан­ ная ему рукопись не оставалась непро­ читанной.’ К тому же, он частенько помогал начинающим писателям деньгами. Наверное, настало время определить место Амоса Коттла в американской лите­ ратуре. Горячее сердце, могучий ум, на­ блюдательный взгляд, чуткий слух — все это было у Амоса Коттла. Он обладал уникальным даром чувствовать несравнен­ ную музыку английского языка. Он писал прозу, каждая строка которой поет. Ж есто ­ кая самодисциплина, присущая истинному художнику, очистила его стиль от всего на­ носного. Коттл был почти ясновидцем в понимании тайных уголков человеческого сердца. Он был близок к настоящему ве­ личию и в его поколении другого такого писателя нет». Леппи кончил читать. Молчание затяги­ валось. Мег, искренне тронутая услышан­ ным, почувствовала, что у нее защипало глаза. Более сдержанная в проявлении своих чувств Филиппа налила себе еще чашку кофе и закурила сигарету. Леппи смотрел на Гаса и на Тони. — Ну? Что-нибудь не так? — Отлично. — Тони обменялся с Гасом взглядами. — Очень трогательно и вполне соответствует действительности. Гас медлил. Он смотрел сначала на То­ ни, потом на Леппи. — Здорово. Настоящий Морис Лептон. Ни с кем не спутаешь,— сказал он нако­ нец. — У меня только один вопрос. Мо­ жет, не стоит упоминать о том, что Амос пил? — Нет, стоит,— твердо сказал Леппи. — Э то обязательно вылезет наружу после вчерашнего вечера. Надо подготовить поч­ ву. Кажется, у меня это прозвучало и воз­ вышенно и человечно. ЬЛначе будет не­ честно. — Думаю, что Леппи прав,— сказал То­ ни. — Когда человек умирает, ему про­ щают все пороки. К тому же, знаменитому писателю полагается иметь хотя бы один порок. Его слова не убедили Гаса, но он про­ молчал. — Привет! Никто не слышал, как в комнату вошла Вера, и все до одного, вздрогнув, оберну