Сибирские огни, 1989, № 9

Внезапно дверные петли предостерегающе лязгнули, заставив вспомнить аптеку Шульца, кто-то шагнул, притопнув каблуками, на до­ щатый настил крыльца. И остановился подле нее. Еще крепче зажав рот, скосила глаза: тонкие пальцы, разминаю­ щие папиросу, бледный огонек спички, крутые завитки дыма... Наконец решилась перевести взгляд на лицо: предчувствие не обмануло, ря­ дом стоял поручик Синявский. «Выследил!» — было первой мыслью. Соломинка оказалась всего лишь соломинкой, напрасно она за нее ухватилась. И сразу перестало колотить, почти спокойно ждала: сейчас отконвоирует в вагон. Поручик, однако, ни разу не взглянул на нее, он попросту не обра­ тил, как видно, внимания, что кто-то еще есть на крыльце. Дождался ко­ локола, щелчком отбросил недокуренную папиросу и скрылся за дверью. Скрылся, так и не дав себе труда поглядеть вокруг. Поезд вскоре ушел. Станция опустела. Не слышно стало ни гомона голосов, ни топота ног. Но Лена еще долго не могла отлепиться от сте­ ны, боялась — не будут держать ноги. В Татарской оставалась до прихода Красной Армии. Лену взяли в санитарный поезд, с ним дощла до Иркутска. В Ир­ кутске и кончилась ее армейская служба. И вот — возвращение в Омск, встреча с Тиуновым. Список бывших колчаковских офицеров. «Погляди: вдруг об кого споткнешься». — С ними уже состоялся какой-то разговор? — спросила Лена, еще раз просматривая список.— Все дают согласие служить в нашей армии? — Дело же добровольное,—пыхнул самокруткой Тиунов.—Исключи­ тельно по желанию. И еще: мы попросили тех, которые готовы пойти к нам, написать о себе. Как и что, дескать, тили-матили, было, когда слу­ жили у Колчака. Написали. Потом был отбор. — И что же написал Синявский? Я имею в виду колчаковский пе­ риод. — Знаешь, вроде бы без утайки. Н без того, чтобы на кого-то ва­ лить свои грехи, за спиной покойного адмирала не прячется. Нет этого. Только насчет суда над нашими — ну, что в судействе участвовал — ни полслова. — Возможно, не придал этому факту своей биографии должного значения? Или посчитал свою роль там слишком незначительной. У них ведь все заранее было предопределено, только меня и удалось каким-то чудом выцарапать. — Рецепт помог, тили-матили, если бы не это, каюк бы и тебе. Лена вновь вернулась памятью в те далекие дни, стала расспраши­ вать Тиунова, почему все же тогда комитет отверг ее предложение под­ мешать в микстуру для адмирала яд. Тиунов дожег самокрутку, выбро­ сил окурок в форточку, усмехнулся: — В чем мы тогда ошиблись? Мы, видишь, считали, что лекарство твое, раньше чем адмиралу дать, проверят на ком-нибудь из денщиков, а они еще проще придумали — тебя попотчевали. По одной этой причи­ не, сама понимаешь, не было смысла затеваться. Ну, и другое еще сооб­ ражение имелось: Колчака вдруг нам сделалось жалко.,. Увидел ее недоверчивое недоумение, вновь усмехнулся, принялся рассказывать, какое именно «соображение» заставило членов комитета сказать «нет»: если задуманное осуществилось бы, место омского пра­ вителя в тот момент мог занять лишь один кандидат — атаман белобан- дитов Красильников, жестокий палач недавнего восстания куломзинских железнодорожников. Выбирая из двух зол меньшее, комитет и решил: в данной обстановке, пока не созрели условия для разгрома всей своры, уничтожение одного Колчака нецелесообразно. — А ты нас тогда про себя костила, поди? Лена смущенно потупилась.