Сибирские огни, 1989, № 9

— К ак удалось узнать об этом? — Мой говорит: записка есть... — Какая записка, от кого? — Один из членов суда вроде бы к тебе сострадание поимел. — Что же не принесла? — Мой побоялся: вдруг схватят меня дорогой, обыщут — человеку за эту записку расстрел. Лена перебирала мысленно членов суда — все это были колчаков­ ские офицеры, перебирала в том порядке, как удалось их запомнить; нет, ни один не подходил в ее представлении на роль спасителя подполь­ щицы. Кого же благодарить за подаренную жизнь? Может, все того же Азмидова-Пахомова? — Кстати, я все думаю: как попал к адвокату адмиральский ре­ цепт? И кто надоумил сыграть на нем? Чего не знаю, того не знаю. Для наших все это с рецептом тоже неожиданность была. После суда говорили с адвокатом, он будто бы рассказал, что ему подбросили письмо — в письме и был рецепт. А кто подбросил, он даже и предположить не может. — Неужели Шульц додумался? — Навряд ли... Ой, вспомнила: мой рассказывал про записку про эту — в ней подпись занятная: «Патриот России». Так мой говорит, что письмо подброшенное этак же было подписано. — Тогда это не Шульц, он патриот Германии, Россию — старую ' Россию — презирал, новой боится. Да и потом эта записка; Шульц не вхож в контрразведку, а значит, не мог знать, что мне вновь угрожает опасность. — Я и говорю — навряд ли. Он, поди, от страха за свою шкуру сто раз помер, когда узнал, что тебя арестовали. — Ладно, после выяснится, кто решил мне помочь, сейчас не время гадать, надо спасаться. Спасибо тебе, Валечка, что предупредила. — Не мне — тому «Патриоту» спасибо говори. Наскоро собравшись, Лена огородами выбралась на окраину Ом­ ска, к давним друзьям матери. Около полуночи наведалась Валя, принесла известие: за Леной действительно приходили колчаковские жандармы, и не застав, установили слежку за домом и пошли с обыска­ ми по квартирам предполагаемых друзей. Кто мог гарантировать, что им неизвестно о существовании семьи, которая дала ей сейчас приют? А застань они ее здесь, последствия из­ вестны: за укрывательство — расстрел. Все же до утра ее уговорили остаться, а утром прибежал незнако­ мый парень в одежде железнодорожника и, не давая себе труда пред­ ставиться, спросил: — На фронте была? — Нет пока. А что? — Тогда расскажу, как там спасаешься, когда начинают снарядами лупить; норовишь в свежую воронку укрыться, второй раз туда снаряд не скоро угодит... Она поняла; надо укрыться в доме, где уже побывали с обыском. Железнодорожник назвал один из таких домов. — А после ладим тебя замуж выдать, все вроде бы на мази. — Замуж? Но я... Он невольно рассмеялся. — Чего напужалась так? Мы же на тот предмет только, чтобы через колчаковский догляд проскочить. Товарищи нашли коммерсанта, обиженного колчаковцами — те рек­ визировали у него партию мануфактуры. В стремлении хоть чем-то до­ садить им он соглашался выступить в роли мужа большевички и вывезти ее в Забайкалье, куда направлялся по торговым делам. Такое замужест­ во было приемлемо. — А как познакомлюсь с ним?