Сибирские огни, 1989, № 9

Да, все правильно: их произнес поручик Синявский. Там, в дотю- ремной жизни. И произнес, подобно ротмистру, тоже после того, как на­ гадил в душу. Но ротмистр не позволил предаваться воспоминаниям — положил перед нею чистый лист бумаги, протянул карандаш: — Не сочтите за труд: мне нужен ваш автограф. Недоумевая, покрутила в руках карандаш, подняла на ротмистра глаза: — А вы после настучите тут на пишущей машинке любой нужный вам текст, под которым окажется моя подпись? Он пожал плечами, посоветовал: — Можно расписаться здесь вот, вверху... Она тоже пожала плечами, поставила подпись. В левом верхнем углу, наискосок. Ротмистр удовлетворенно кивнул, достал из кармана какую-то бу­ мажку, положил на стол, расправил. Лена узнала... адмиральский ре­ цепт, на котором расписалась тогда в аптеке. Догадалась: рецепт перекочевал к ротмистру из портфеля, который она видела в руках господина с двойной фамилией. Оставалось лишь з а ­ гадкой, каким образом оказался он в том портфеле? И еще озадачило: для чего потребовалось проверять подлинность ее подписи? — Знаком вам сей документ? — Что с адмиралом? — вскинулась вместо ответа, ошарашенная пришедшей вдруг мыслью: адмиралу подсунули взамен приготовленной ею микстуры какое-то зелье, кто-нибудь из его же приближенных подсу­ нул, а теперь пытаются прикрыться этим рецептом.— Адмирал жив? Ротмистр усмехнулся, успокоил: — Их превосходительству лучше. Спрятал рецепт в карман, пододвинул ей ногтем мизинца листок с автографом: — Можете уничтожить. Вызвал охрану, приказал: — Проводите в камеру! И ей: — Надеюсь, останемся друзьями, мадемуазель? Лену проводили в камеру. Не увели, а именно проводили, оказывая знаки внимания, на которые никак не могла рассчитывать подследствен­ ная. Она недоумевала. Недоумение удвоилось, когда надзиратель, за ­ пирая дверь камеры, шепнул: — Теперь уж до суда, надо думать, не потревожат. Суд? Неужели колчаковцы на этот раз снизойдут, вопреки своему правилу, до организации судебного процесса над беззащитными жерт­ вами? Скоро стало известно: арестованные большевики и впрямь предста­ нут перед военно-полевым судом. Соблюсти видимость законности кол­ чаковцев понудила резко осложнившаяся обстановка на фронте, что сра­ зу отразилась на барометре настроений тыла. В своей игре в законность власти пошли столь далеко, что разреши­ ли привлечь к участию в процессе представителей защиты. Среди них Лена увидела в день суда знакомое лицо: тучного господина, который наведывался втю рьму и вызывал в коридор следователя. «С вашего позволения, голубчик, Азмидов-Пахомов»,— вспомнилось ей. Оказалось, это известный в Омске адвокат, которого, наряду с другими адвокатами, наняли оставшиеся на свободе товарищи. Когда колесо судебной машины докатилось до Лены, господин Аз­ мидов-Пахомов, взяв слово, не стал слишком подробно ра-списыватъ ее биографию, перечислять достоинства — всю защиту он построил на ре- 110