Сибирские огни, 1989, № 9

все видит... И в одно мгновенье — будто кто ее толкнул несильно в грудь— решается на то, о чем минуту назад и не думала, честное сло­ во — минуту назад это не приходило в голову. Д а что она так держится за своего Эрнеста Хемингуэя? Уже прочитала этого писателя, особого впечатления на нее не произвел. Нет, зачем врать самой себе — впечат­ ление произвел! Но... Ладно, взамен Хемингуэя она выиграет подписку на какого-нибудь другого хорошего писателя, не может быть, чтобы больше ничего не выиграла, так не бывает! Драйзера бы выиграть, когда на него будет подписка, будет же со временем... Драйзер — это замеча­ тельно! Если бы она имела собрание сочинений Драйзера! А Хемингуэй... ...Как сказать этому Юрию? Чтобы он не подумал про нее... Она Же просто по-человечески... И именно чтобы он не подумал про нее, что у продавщицы книжного магазина есть какая-то своя цель, вообще-то от парней можно всего ожидать! — в голосе Валентины появляется нарочитая грубость, отрыви­ стость: — Если очень уж нужно — так и скажи! А чего вокруг да около? Я оставлю до понедельника, завтра выходной. Отложить? Или не надо? Ну! Магазин с десяти, я отложу на весь день. Усвоили? А то — «Я пони­ маю...» Деньги не забудь, если будете брать! Он смотрит на Валю так, словно его пустым мешком из-за угла стук­ нули. Ну — что такое? — она ведь ясно говорит, по-русски, а не по-грече­ ски! Можно прийти в течение всего дня. Этимологический словарь, все четыре тома, она снимет с полки, с витрины, отложит; словарь будет ждать Юрия... Что тут непонятного?! Валентину опять царапает злость — мягко, как кошка лапой. Но эта злость какая-то... приятная. — А что я... взамен? — Деньги взамен! Вот что! После закрытия магазина Валя направляется в булочную за хлебом и сахаром. < С неба падают бусинки дождя. Но Валентина идет под ними и не то­ ропится. Сапоги-чулки — там, где на них нет грязи,— под светом фона­ рей отливают черным лаком. На голове у Валентины капюшон, она мог­ ла бы и сбросить его, подставить волосы и лицо октябрьской измороси, потому что ничуть не знобко. Асфальт на проезжей части улицы — как мокрая темная клеенка, на нем в электрическом свете расплываются следы бензиновой радуги. На деревьях еще живет листва. Разве плохо? Завтра — воскресенье, а утром в понедельник она принесет в магазин своего Хемингуэя, и активность обменного фонда не упадет. С этим и Н а ­ дежда согласится, все же Хемингуэй! Четырехтомник на четырехтом­ ник, магазин останется в выигрыще: на Хемингуэя много охотников! Вот так. Завтра выходной, и она напишет письмо Вере Фоминой, живущей в городе Макинске Целиноградской области. Молодец, Веруха, что вышла замуж, и что муж у тебя хороший, что любишь, и что родила дочку! Та­ кая Вере выпала судьба, что у нее все хорошо, Валентина рада за свою детдомовскую подружку, за подружечку! И все же откуда берется судь­ ба? Откуда?— вот вопрос. Ведь еще утром, например, Валя не знала, что произойдет после обеденного перерыва... Но какое отношение это имеет к судьбе? — глупость какая! Судьба есть судьба. У каждого — своя. Как человеку на роду написано. Кем написано? Но если... Если все-таки судьба зависит от человека? От него самого. Не он тогда, выходит, следует за ней, как ему предопределено, а она ему подчиняется, если сам человек сильный?