Сибирские огни, 1989, № 8

— Что? — удивленно взглянула на него Светлана Никифоровна и насмешливо кивнула на противоположный берег.— У вас, Николай Е ф ­ ремович, есть с кем рисковать... — Я имел в виду, нырнуть вы со мной не хотите? — тут же отступил на заранее подготовленную позицию Сандалов. — Нет, не хочу! — Светлана Никифоровна отвернулась и пошла к Тобику, чувствуя спиной неприятно-обдирающий взгляд Сандалова.— Так в чем же вы их понесете, Леонид Степанович? — повторила она свой вопрос. Тобик мельком взглянул на нее снизу вверх маленькими, подозри­ тельными глазами и молча показал ржавую консервную банку из-под сгущенного молока. — Фи, какие противные,— присела на корточки Светлана Никифо­ ровна, брезгливо трогая червей сухой, черемуховой веточкой.— Вы что же, рыбачить собрались? — Собрался. — А здесь рыба есть? Тобик пожал широкими плечами: — А где ее нет? — А там, дальше, что? — Светлана Никифоровна показала на боль­ шие кучи песка. — Там? Там протока и дачи... — Интересно... А я и не знала... Не хотите сходить туда? — Куда? — Ну, к тем дачам... — А зачем? Светлана Никифоровна слегка прикусила нижнюю губу, еще некото­ рое время посидела возле Тобика, потом выпрямилась и молча пошагала в сторону песчаных куч. Солнце уже зашло, но еще держался жидкий, рассеянный свет, сквозь который смотришь — как сквозь солнцезащитные очки. Со сторо­ ны базы отдыха едва слышно доносилась музыка, а впереди, куда шла Светлана Никифоровна, громко и неистово квакали лягушки: «Крррэк, крррэк, кррр! Крррэк, крррэк, кррр!» Перевалив песчаную кучу, она з а ­ мерла над протокой, разглядывая кувшинки и водяные лилии, пышно разросшиеся на уже начавшей плесневеть воде. В разрывах зеленой пле­ сени темнела необычайно густая на вид глубина, в которую жутко было заглядывать. Чуть дальше, за протокой, виднелись нарядные дачи, с уже горящим в окнах ярким электрическим светом: там, наверное, ужинали или смотрели портативные телевизоры после долгого и утомительного дня. Светлана Никифоровна присела на песок, внезапно почувствовав себя одинокой, всеми брошенной, никчемной на земле... На берегу кто-то кричал, кажется, звали ее, но она не откликнулась. Ей было мучительно­ сладко жалеть себя, одинокую, всеми брошенную возле гниющей прото­ к и — такую молодую, статную, красивую. И так она увлеклась своей при­ думанной бедой, так поверила в нее, что слезы застили глаза, и вспомни­ лось бледненькое личико матери, потонувшей в огромном кресле перед телевизором. Она различила чьи-то приближающиеся шаги, но не о гля­ нулась даже, почувствовав присутствие человека за спиной, и лишь н а ­ пряглась узенькими плечами, когда услышала опустившиеся на них ру­ ки. А нервные, напрялсенные пальцы скользнули на предплечья, быстро выщупали и охватили грудь, рванули всю ее назад, так что голова у Светланы Никифоровны невольно запрокинулась, и она с ужасом увиде­ л а над собой бледное лицо Николая Ефремовича. Слабо охнув, она по­ пыталась освободиться от его рук, выпрямиться, но он пригнул ее к сво­ им коленям и начал торопливо целовать, скользнув левой рукой по ее холодному животу и бедрам. — Светочка... милая,— бормотал задыхающийся Сандалов,— я все брошу к чертям! Я на руках тебя буду носить... Подожди, подожди, род­ ная, не надо... Д ай мне только поцеловать тебя вот сюда,— он потянул 81