Сибирские огни, 1989, № 8

Воронцово без тротуаров было бы опасно: овраги, косогоры, склизь и На них, на тротуарах, вся жизнь села. Остановились две жен ­ щины-долганки, беседуют. Дети под наблюдением царственных собак играют тут же, на тротуарах. Дети — очаровательнейшие созданья. Смугленькие, глаза-щелочки, в самодельных меховых комбинезончи- ках-малицах. Глянула на меня одна кроха, аж сердце захолонуло — — с таким искренним любопытством лет д вадц ать т ак на меня никто не глянул! Вот бы узнать, что кроха подумала, глядя на незнакомого д я д ь ­ ку в хрустящих резиновых сапогах, в фуфайке, с рюкзаком за спинои. Вполне возможно, у крохи достало жизненного опыта решить, что дяденьки с корабля идут в магазин за водкой. Сергеевич долго стучал в дверь дощатого длинного строения с зарешеченными окнами, кричал, снова принимался стучать, не от­ крывали. Я бы давно ушел, но, видимо, хорошо были известны капи ­ тану обычаи Воронцова — бил и бил ногой в дверь. Открыли, наконец, впустили. Это ж е — фактория! подивился я, оказавшись внутри. Все помещения з авалены товарами, невольно вспомнились картины клондайкских одиссей Дж е к а Лондона. Тут, п р а в ­ да, не сосали трубок бородатые, с кольтами за поясами золотоискатели, а за кассой сидела вполне русская полнотелая блондинка с п ерманен ­ том, которая белозубо улыбнулась Сергеевичу, по-московски протянув: — Здра-а-сьте! Сколько лет, сколько зим! Первое помещение, догадался я,— магазин: прилавки, витрины, пальто, платье на вешалках, но все углы и простенки зав алены м ешк а ­ ми, тюками. У двери — ворох густо смазанных капканов. Стены от пола до потолка увешаны репродукциями в рамках ; сквозь толстый слой пы­ ли пробивалось солнце шишкииского медвежьего утра, маялась , при­ нужденно улыбаясь, бедняжка Мона Ли за . Мыло, японские зонтики — на какой предмет завезли их в тундру, эти зонтики? — на плечиках белоснежные платья с фатами для будущих невест. Распахнута дверь и в другое помещение, зимнее, без потолка. С кл ад фактории. Ряды ящиков по самую крышу, длинные, нескончаемые, они терялись в темноте склада, и во всех по-солдатски ровненько выстро­ ились белые беретики «пшеничной». — Водочка есть,— улыбнулась в ответ на мое восхищение хозяй ­ ка фактории, на удивление спокойная, приветливая женщин а .— Ве­ зут и везут. Надо с чего-то зарплату охотникам выдавать. Зимой мужи ­ ки наши хорошего песца берут и, кроме, как с водки, оборота в зять не с чего. Хлеба мы не сеем, коров не доим. Такие вот зигзаги на поприще борьбы за трезвость на просторах родины чудесной... Начальница фактории делала сразу несколько дел: подписывая бу­ маги, перешептывалась с Сергеевичем, тюкала одним пальчиком по клавишам кассы, одновременно отдавая команды своему помощнику — страшно гривастому грузчику, здесь все еще царила мода на мужские гривы. Пока мы вели торгово-дипломатические операции, смерклось, и вдруг я услышал телефонную трель. Еще не подняв трубку, хозяйка фактории ска зала : муж! В этой деревне без улиц, где собак больше людей,— телефон? Не только телефон, в уголочке за кассой мерцал экранчик видео, оттуда слышались боевые кличи, стрельба, топот конский. Прибыли наши ребята с корабля; пока они таскали на берег ящи ­ ки, закупленные Сергеевичем для камбуза, пришел муж. Крепкий мо­ лодой мужик, тоже с могучей гривой по плечи. Ор анжев ая куртка в н а к ­ лейках, через всю спину японские иероглифы, на брюках спереди и сза- ди^кармашкп, замочки, медяшки. Муж встал за спиной в а л ь яж ­ ной своей супруги, замер, как статуя. Пришел охранять. 64