Сибирские огни, 1989, № 8

з аскуч ает е : болтовня! Митинг! Оно и понятно: мы все дети своего н а ­ рода, который тем и крепок, что безмолвствует тысячу л е т с гаком! Д а и к а к научиться говорить ему было, если всю тысячу л е т с г ак ом ^бедола­ ге только и вда лбли ва ли : работать, воевать, любить своих вождей! Р а б о ­ т ать до седьмого пота, воевать до последней капли крови, люби т ь царей - вождей до восторга! И шапки ломать! И на колени! П ер ед ц а р ям и на колени, а теперь — встать, вытянуться в восторге! Ск ажи т е , морские волки, почему все з а лы встают, когда н ачальс тво входит? — Элементарно : уважение. — Но ведь равенство же, братство! — Кирилл д а ж е в зви згнул то­ ненько.— З а ч ем гр аж данину вставать перед гр аж д а ни н ом ? Нет, волки, в с т ав ани е большинства перед меньшинством — не у в аж ени е , а холоп ­ ство. Когда вожди встают перед народом в з н а к бла года рно с ти з а д о в е ­ рие —я еще могу понять. С к аж у больше, я понимаю и одобряю , когда вожди не поучают, не указуют, а спрашив ают народ : т а к ли д е л а ем ? Н е ошибаем ся ли? — Это к а к спрашивать? Опять митинги? Кирилл расхохотался , обнял дядю з а плечи. — Милый д ядюшка , ты д аж е не знаешь, к а к это д ел а е т с я , когда правительство спрашивает народ, ж е л а я у зн а ть его мнение? Пл еби сци т это называ ет ся , д яд я , референдум. Но откуда вам , п ахари , знать , что т ако е п л е би с ци т— не было у нас плебисцитов. Ни одного! Д а ж е в Чили проводились, у нас — ни единожды! Плебисцит — это всен ародный опрос. Объя вл я е т ся , когда правительству нужно знать , что д ум а е т В ЕС Ь народ , а не только приближенные к трону, ибо сытое сословие кричит то, что н адо вожд ям , ради этого вождями оно и подк армли ва е т с я . Ура! О д о б р я ­ е м !— орет сы тая опричнина. Очень громко орет, потому что сыто, брюхо толсто, а н аверху думают: это народ т ак громко кричит, подд ержив а е т . Водка?! Запретить! Долой алкоголизм! — п одд ержив а е т придворное сословие, потому что знает: всякие запреты его не коснутся, свое оно все равно получит. А теперь у меня речь к вам, т о в а рищ будущий ми­ нистр, и вы, пресса! Прошу глянуть на этот до ст арх ан : шоколад , а п е л ь ­ сины, откуда, спросим, дровишки? Кофе бра зильский? Ром я в ан ский ? Где все это обретено? — хочу я вас спросить, д ядюш к а , ямщ и к лихой? В трудный период, когда мы боремся за всеобщую, поголовную т р е з ­ вость? — Ты что ж е это, наглец, меня тоже в сытое сословие з ачи слил ? И вообще кто ты т акой у меня в каюте? Прокурор? Я д р у г а детств а чаем д олж ен встречать? — Естественно, не чаем. Тогда ступай, д яд я , в очередь. Ч а с а три- четыре побудь в гуще народной. Там тебе добре намнут бока и, если не попортят физиономию, то вдолбят истину, что т ак бороться с а л к о г о л и з ­ мом нельзя. Лихой командой трезвым народ не сделаешь , потому что командой — направо -налево ! — можно повернуть роту, но не народ . По ­ иск пути к трезвости — это и есть тот случай, когда неплохо бы о б р а ­ титься ко ВСЕМУ народу: что будем делать , с о г р ажд ан е ? Пить или не пить? К а к победим горькую беду нашу? Нет, скомандовали : р-р-рота! Стой! Смирно! А в роте триста миллионов! И что же ? Одни — налево , другие — направо , третьи как ша гали , т а к и дуют д ал ьш е ! Н е прошла ком анда , хотя и высок был напор. А если бы не напор, а в сенародный совет? Пор а скинула бы «рота» в миллион голов мозгами , глядишь, что-то и придум а ла бы. Д а хлопотно беседовать со ВСЕМ народом, нет и т р а ­ диций т аких у нас — выслушивать народ. Ком анд а проще: чай, соки! Похороны, поминки, свадьбы — с чаем! Беда: ж ен а ушла к дру гому — лимонад ! Д р у г дет ств а пожалов ал — компот, ка к было в д етском саде! Пьем мы еще со времен Владимира Святого, д а ж е причастие — вином красным — и сра зу одним махом, забыть, наплевать , слушай , что я ком андов ать буду! Высокий напор, уверен: история творится его лихой командой, с него она и начинается, только в жи зни -то д а ж е у самого высокого напора не очень-то все получается—