Сибирские огни, 1989, № 8

я был заинтригован : довольно странный натюрморт о бр а зов ал ся на моем столе. — Выручайте,— не без душевной борьбы выдавил из себя Ру сл ан Федорович.— Никто ничего не умеет, пшено — не люди. А вы на фронте были. Каже тся , я начинал постигать з а г а дк у натюрморта: меня пригла ­ шали в хирурги! Судя по инструментарию, мне поручалась операция по извлечению злополучного крючка из профноса. Не буду скрывать: предложение польстило моему самолюбию, если учесть, что з а всю свою жи знь я не сделал еще ни одной хирургической операции! Смущало лишь то, что инструментарий был весьма д а л е к от меди­ цины и лишь приблизительно угадывалось назначение каждо го пред­ мета. Охотничий нож — скальпель, пассатижи — пинцет (для этой же цели, надо полагать, предназначены и фотопинцеты). Одеколон, естест­ венно,— анестезирующее средство, а помидор зачем? — А помидор зачем? — спросил я.— Примочки, что ли? — Д а нет, это, ка к бы сказать , попутно... Ах, гонорар! Взяткой помидор считать было бы не совсем з а с л у ­ женно, потому что в министерстве здравоохранения я не служил, о к л а ­ да штатного не получал. А помидор роскошный, с добрый мужской ку­ л а к — очень д аж е хороший гонорар, который сделал бы честь и хирур­ гу со званием! — Нет. я не буду дел а т ь операцию,— твердо ск а з ал я .— Уволь, Федорыч. — Стопарек будет, не сомневайтесь,— по-своему понял меня про­ форг.— Осталось у меня... немножко. — Нет, Руслан Федорович, стопарек отменяется, и помидор з а б е ­ ри. Не буду я д ел ать тебе операцию, после того, ка к написал заявление, не могу. — За явление? Ка... какое заявление? Кому? — Прокурору, конечно. В И г а р к е д ам бумаге ход, о чем честно те­ бя предупреждаю. — Это насчет рыбалки? — д о г ад ал с я Руслан Федорович.— Имеете в виду, что... — Д а , да, я имею в виду злостное браконьерство, ты правильно понял. Коллективное. Организованное профсоюзным руководителем. Имя, отчество, фамилию ор гани затора назвать? — Зачем же? Не надо. Только не по-людски как-то получается: сра зу прокурору. Не посоветовались, не побеседовали,— мямлил Рус­ л ан Федорович.— Д а ведь вы же сами... вы сами принимали участие! — В этом вся суть! — воскликнул я.— Д а , я участвовал, а кто меня втянул? Команду кто втянул? Капитан доверил тебе, к а к профоргу, мо­ лодых, неопытных в жизни людей, а ты во что превратил команду? В банду грабителей родимой природы! Хорош наставник, ничего не с к а ­ жешь... — А про себя вы тоже написали? — взглянул на меня исподлобья Руслан Федорович.— К а к дубинкой хлестали, можно ск азать , по живой природе? Вы-то не ребеночек... — В том-то и дело, что написал, вот почитай, если хочешь.— Я схватил первый попавшийся под руку конверт, помахал им перед носом Ру сл ан а Федоровича.— Все чистосердечно, и пусть прокуратура спро­ сит, ка к получилось, что гость теплохода тоже стал браконьером? Кто его втянул? В письме я сообщаю, что раньше был защитником приро­ ды, з ас едал в комитете любителей диких пернатых, а теперь вот соучаст­ ник в злостном браконьерстве, в чем чистосердечно признаюсь. Нет, друг мой, про себя ничего я не утаил, а теперь скажи , могу ли я после всего этого помогать тебе? Губы Руслан а Федоровича кривились, подбородок дергался. Он раскрыл баул, сдвинул туда фотопинцеты, взял в руки скальпель -ножик и, прежде чем вернуть его в баул, д в аж ды шоркнул о брюки.