Сибирские огни, 1989, № 8

зависти я молю синеглазого бога омутка сделать ему какой-нибудь уко- рот, ну хотя бы оборвать крючок один из двух, а еще лучше — сделать зацеп; нельзя же допускать такое безобразие! Трудно, конечно, поверить, что бог синеглазый услышал меня, но он, уверяю вас, услышал и, как полагается богу, оказался изобрета­ тельнее человека. Сначала я даже не понял интриги драмы, разыграв­ шейся у меня за спиной, лишь почувствовал, что вжиканье спиннинга прекратилось, профорг — отметило мое подсознание — последний раз поймал^ не двух, а лишь одного ленка, а потом я услышал некий звук, похожий на шлепки в ладоши, вроде бы аплодисменты редкие: шлеп- шлеп — пауза, шлеп-шлеп... Оглядываюсь... Сцена из апокалипсиса: рыба поймала человека на крючок и бьет его по щекам! Д а нет же, никакой, впрочем, фантас­ тики: один крючок, я вижу, торчит в мясистом носу Руслана Федоровича, на другом же бьется-бушует ленок и наказывает его хвостом по щекам. Хлоп! Хлоп! — по правой щеке. Хлоп! Хлоп! — по левой. Руслан Федо­ рович, морщась от боли, отворачивается, безуспешно пытаясь схватить рыбину, но ленок неуловим, вдруг он, взвившись, срывается с крючка, шлепается в воду, исчезает в родой стихии. Дива, впрочем, никакого не было, все просто; когда бившегося на крючке ленка Руслан Федорович хватал в воздухе, вторым крючком ры­ ба поймала его за нос. Потому, видимо, за нос, что он был крупен, мя­ си с т— самая приметная деталь на лице бывшего руководителя. Крепко вогнав крючок, ленок сорвался и был таков,— как после этого не придет мысль о голубоглазом боге, отомстившем за племя свое?! — Помогите! попросил меня Руслан Федорович. Он повернулся, я ахнул: к носу его на крепчайшей леске был привешен спиннинг с ка ­ тушкой. Его собственный, и это выглядело достаточно несерьезно, как- то даже комично, хотя Руслану Федоровичу явно было не до смеха. Я_ополоснул руки с намерением помочь пострадавшему, но самый беглый осмотр убедил меня, что в полевых условиях вытащить из про- форгова носа крючок едва ли представляется возможным. Крючок влез, что называется по самый корешок; снаружи торчал, извиваясь, вполне живой, энергичный червяк, норовивший влезть профоргу в ноздрю. Обезвредить червяка — единственное, что мне удалось сделать. Под ­ ступиться же к крючку было невозможно, о чем я и сообщил пострадав­ шему. — Отрезайте к чертовой бабушке! — приказал Руслан Федорович. — Мешает. Еще бы не мешал; с полкило, не менее, было в профорговом носо­ вом украшении! Но чем отрезать? Ножа, как на грех, не оказалось ни у меня, ни у Руслана Федоровича, поистине, день выдался не из лучших для нашего профсоюзного организатора! — Я откушу л е ск у !— такая спасительная идея озарила меня, и это оказалось, как потом выяснилось, роковым решением. Ах, зачем мы торопимся, спешим, высовываемся, как теперь гово­ рят?! Д а сих пор ругаю себя за находчивость: тоже выискался филип­ пинский маг, хирург без инструментов! Руслан Федорович был на голову выше меня, и я сумел откусить лес­ ку лишь на уровне его подбородка, оставив обрывок, наподобие соминого уса. Но едва операция была завершена, страдальческое выражение с ли ­ ца Руслана Федоровича будто тряпкой стерли. З а вя з ав остаток лески узелком, он прокашлялся, и вот уже передо мной стоял человек, рож ­ денный повелевать. — Теперь слушайте меня внимательно. Ступайте и выломайте себе дубинку. Зачем? Вопросы не задавать, после поймете, действуйте. Сер- гуня! Гришуня! — зычно крикнул о н .— Все сюда! Антонович! Корзин- кин! Бредень волоките! Не маленький, а большой — и на одной ноге! Мешки тоже, все сколько есть...