Сибирские огни, 1989, № 8

л ан а Федоровича, который стоял на возвышении и руководил опера­ цией. Ручеек мой попетлял, попрыгал по песочку да все__ боком-боком, вдруг взял и унырнул в таловую непролазь. Хитрец такой, шалунишка, решил заманить меня в заросли, а тальник тонкий, стеной стоит руку не просунуть. Не пройдя и двадцати метров, я потерял ручей, смолк и лепет его по камешкам . Раздосадованный , я решил уже повернуть об­ ратно; вдруг в зеленой темени блеснуло чистое з еркальце воды. Омуток! Это он, догадался я, по кружечке, по стаканчику налил-нацедил омут- озерко, размером чуть побольше кормы корабельной. Вода в омутке просвечивает насквозь, я вижу, к а к бьет на дне фон­ тан крохотного родничка, и вдруг, уд аряя веслами-лапами , толчками проносится мимо черное плоское чудище — жук-плавунец. Куличок пробежал по самому урезу воды, села на сучок голубая стрекозка и з а дыш ал а всем длинным кольчатым телом. Д а ж е удочку р а зматывать не хочется: зеленый благодатный рай... Все-таки я наживил крючок, без всякой надежды бросил в середину омутка. Просто так. К азартным рыбакам я не принадлежу потому, на­ верное, что я из тех любителей-неудачников, у ^которых не клюет д аж е тогда, когда у соседа берет чуть ли не на голый крючок. Но в этот день, я т ак полагаю, судьба решила щедро компенсировать мою фатальную неудачливость. Едва поплавок мой падает на воду, ка к тотчас пропада ­ ет, уныривая в глубину, и в прозрачной воде омута я вижу его стреми ­ тельно уходящим куда-то в сторону. Удилище в моих руках дергается, леска туго натягивается, и на конце ее я чувствую отчаянно бьющуюся упругую жизнь. Я обеими руками дергаю на себя удилище, в воздухе, вспыхнув серебром, сверкает большая рыбина, она летит прямо на меня, я еле увертываюсь, и рыба шлепается на траву. Оранжевые плавники-перья, красные ободки вокруг выпуклых глаз, мелкая чешуя, сильное плотное тело — ленок... Посадив добычу на кукан и едва поправив червя, я снова кидаю, стараясь попасть в то же место под нависшей над водой старой талиной. И опять, еще не успев встать свечкой, поплавок исчезает в глубине, и в моих руках дрожит удилище с туго натянутой звенящей леской... Я весь дрожу от охватившего меня а зарта, еле успеваю неверными пальцами поправить червя и снова кидаю — и опять борьба с неведомой, упругой, из другого мира жизнью. Я боюсь лишь одного, чтобы меня не обнаружил кто-нибудь из команды, чтобы не навалились на мой омуток со спиннингами и удоч­ ками — мгновение, остановись, молю я. Пять, шесть, еще сколько-то рыбин, я уже с трудом поднимаю т я ­ желенный кукан, а рыба все берет и берет, да остановись ты, глупая^, спрячься в тихих проточках, куда мне уже не пробраться со своей удочкой и червем-провокатором! Самому бы остановиться, и швырнув в воду оставшихся червей, растроганно поклониться в пояс омутку-невеличке и его синеглазому богу: спасибо за дар щедрый! И уйти, унося радость, чтобы б ла года р ­ но сохранить ее на всю оставшуюся жизнь. Но остановиться я не в силах, весь в азарте ловли, я д аж е не слышу треска кустов, шагов у себя за спиной, испуганно вздрагиваю, когда над моим ухом раздается ^свист катушки спиннинга и на воду шлепается нарядный красно-белый по­ плавок. Оглядываюсь: Руслан Федорович. Он крутит катушку, черное к ап ­ роновое удилище изгибается дугой, в воздух взлетает рыбина — не одна — сразу две, обе шлепаются на берег возле большого полиэтиленового мешка. Взжжжик ! — новый заброс, еще две рыбины — не одним, а дву ­ мя крючками снарядил свой спиннинг профорг, несостоявшийся управ ­ ляющий трестом, но состоявшийся рыбак-удильщик. ^ Увлеченные рыбалкой, мы не разговариваем , я злюсь на незваного' соперника, который, вжикая у меня за спиной катушкой, таскает и т ас­ кает с машинной ритмичностью все т ак же по две рыбины. С досады и