Сибирские огни, 1989, № 8

ГОЛУБОГЛАЗЫМ БОГ В дневничке тридцатилетней давности есть т а к а я запись: «Вчера купили с реки осетра. И з оморочки вдвоем с Кешей еле выволокли на палубу тяжеленную в шипах рыбину. Когда поднимали, брызнула из нее черная струя.^Оказалось, не осетр — осетриха; засолили полный с краями т аз черной икры. Команда л ожк ами черпает похожую на деготь склизь». Я тогда не любил рыбу, в том числе и черную икру. Н а деготь, ви­ дите ли, похожа — кошмар! Но рыбу, в том числе икру, я не любил не из гурманского каприза, а потому, что ее, рыбы, на теплоходе было не­ впроворот: I соленая, вяленая, вареная, ж а р ен а я . Картошечки бы с огур­ чиком... Рыбы и других даров природы было тогда на Енисее много, а нас, едоков, — мало. Это у меня такое впечатление складывает ся по воспоминаниям, а сейчас — наоборот. Куда-то исчезли рыбаки из ко­ ренных здешних жителей — эвенов, долганов, я не вижу на реке оморо- чек, вертлявых дощаников. А раньше было так: завидев теплоход, спешит наперерез скорлупа- суденышко, оттуда, р а зм ахива я весельцем, приглашают: «Капитана! Р ы ­ ба кароший покупай!» Цена символическая: за того трехпудового осетра капитан отдал резиновые болотные сапоги. Молодой белозубый эвен — широкая душа! — сверх контракта швырнул на палубу полдесятка стерлядок — чрез­ вычайно доволен остался бизнесом молодой рыбак! Никто теперь не предлагает нам купить «рыба кароший», д а и длинных, похожих на пологое коромысло оморочек на реке не видать — все мчатся в дюральках , коренные жители — тоже. И с каждой кидают в Енисей разные снасти и тягают, тягают, осваивая богатства великой реки. Соучастником разбойного нападения на родную природу ока з ался и я; все произошло нечаянно, не по моей, можно сказать, воле, тем не менее оправдания у меня нет, в чем признаюсь чистосердечно. В об­ щем, я ока з ался жертвой персонального ко мне внимания того же про­ форга Руслана Федоровича, которое неизвестно, чем заслужил. Распахнув настежь дверь моей каюты, профорг швырнул на пол целый ворох одежды: сапоги, штормовку, комбинезон с подтяжками. — Переодевайтесь, но быстро: перекур с рыбалкой,— пояснил он. — Три часа на берегу, ка к вы и просили. — А я просил? — растерялся я.— А что я просил? — Забыли? Расслабиться, контакты с природой, отдых с рыбалкой. Капитан пошел вам навстречу, верха я поставил в известность. Никакого высказывания насчет рыбалки я не делал , но для Рус­ л ан а Федоровича это обстоятельство, видимо, не имело значения. Он еще раз решил, ка к я понял, воспользоваться моей могучей справкой, чтобы вполне легально провести профмероприятие под названием «пе­ рекур с рыбалкой». — На сборы — десять минут,— уже командовал Руслан Федоро­ вич .— Спиннинги, удочки, черви — на корме. Я не из больших любителей коллективных рыбалок, но попробуйте ослушаться человека, который всю свою сознательную жизнь посылал, руководил, командовал! Бросили якорь, спустили бот. Через десяток минут пристали к ти­ хой бухточке, в которую впадал ручеек-крошка. Команда с гомоном — молодые ребята! — с криками, шутками заняла сь бреднем, а я, воору­ жившись консервной банкой с червями и самодельной удочкой, побрел вверх по ручейку, который прорыл в песчаном пляже неширокий каньончик. ■ Целину меня никакой не было, хотелось поскорее уйти от бредневой крикливой рыбалки, от перебранок с «выражениями», от команд Русла-