Сибирские огни, 1989, № 8

удивительной особенностью их зрения. Го­ ворили, что когда они закрывают в бессон­ ные ночи старческие глаза, то пред ними— обилие рыбы. И даж е запах ее, хотя в д о ­ ме и хвоста рыбьего не сыщешь. Запретил камчадалам ловить рыбу рыбнадзор толь­ ко за то, что в паспортах их написано «русский», а не «ительмен». Рассказывали, как преследуют их буквально «голографи­ ческие» видения рыбалки, на которую они выходили всем селом, всей общиной лет 50 назад, когда существовали еще артели. Помнят каждую вмятинку и сучок на дере­ вянных рыбных запорах, ощущают реально даж е запах дыма от копченой рыбы. На языке появляется даж е привкус деликате­ са — кислых головок, которыми обтыкива­ ли сверху рыбу для квашения на корм ез­ довым собакам. Для чего природа наградила таким свой­ ством глаза северян? Для чего природа осталась в них так зрительно ярко? Может быть, для того, чтобы они сохранили ее? Народные мастерицы-ительменки, которым за 80 лет, делились со мной: раньше бабуш ­ ки и прабабушки говорили им, что природа, чувствуя беду, пожар или войну, пряталась в глазах человека и долго там жила. Тяж ­ ко было тому, в чьих глазах спряталась природа, невыносимые муки он испытывал, пока не догадывался своими руками от­ ображать ее в орнаментах на одеж де, в охотничьей бытовой утвари... Когда люди видели сделанное руками — расхватывали все это как обереги, помогали природе воз­ родиться. «Вот этот оригинальный неповторимый эстетический мир и нужно охранять, он очень нужен нам, всем людям нынешнего дня»,— убеждал нас академик А. П. Оклад­ ников. Сегодня мы наблюдаем у пожилых ительменов ностальгию, переходящую в гал­ люцинации, по целостной природе и ее ви­ дении, то есть тоску по подлинно народной экологии. А люди, пришедшие в эти места «поко­ рять» дикую природу и живущие здесь вре­ менно, пока не покорят, не погубят — пони­ мают ли они природу так, как ительмены? Конечно, далеко-далеко не все. Мы, как правило, потеряли то трепетное восприятие природы, которое имели в детстве. Правда, у некоторых из нас, иногда, после пребыва­ ния в выходные дни на природе, возника­ ют перед глазами объемные картины приро­ ды... Словно еще и еще раз Матушка-приро­ да терпеливо просит нас пощадить красоту, запавшую в наши глаза, сохранить ее для внуков и правнуков. Чтобы и они видели ее целой и невредимой, а увидев, сохранили для своих внуков. Как еще видят это дети Крайнего Севера, дети коренных жителей Камчатки. Доводилось мне с детьми ительменов, ко­ ряков, камчадалов проводить интересный эксперимент. Попросил детей оленеводов, рыбаков, живущих сейчас в школах-интерна­ тах, нарисовать свой дом. И маленькие се­ веряне нарисовали тундру, оленей, речку, горы, диких зверей. Их родным домом, к моему удивлению, оказался не интернат, а лес, тундра, речка, озеро. А жизнь з этом лесу — настоящие поэмы в красках и ли­ ниях орнамента. П озж е рисунки эти были представлены в Центральном выставочном зале Союза художников в Москве под на­ званием «Рисуют дети Севера». Эта выстав­ ка стала подлинным открытием для ученых, художников, педагогов, медиков и социо­ логов, ведь детй в своих рисунках тоскова­ ли о природе, видели ее целостной, своим домом. Академик В. П. Казначеев отметил: «Ка­ жется, что в них, в этих рисунках, отрази­ лось то традиционное, то глубочайшее ощущение себя в природе или природы в себе — единства с нею». А это и есть высо­ чайший уровень экологического мышления. Какое надо иметь безжалостное и равно­ душное сердце, чтобы закрывать в наше время так называемые «неперспективные» ительменские села Сопочное, Морошечное, Ухтолок, находящиеся в предгорьях Сре­ динного хребта, селения с уникальным кли­ матом, где растут деревья, высокие травы, съедобные и лекарственные, где в открытом грунте вызревают картошка, капуста, огур­ цы. Закрыли эти «неперспективные» села волевым решением, не спросив согласия у самих ительменов. И куда же их выселили? В голую тундру, в 3 километрах от берега Охотского моря, где новое село Ковран от­ крыто всем ураганам. Судя по археологиче­ ским раскопкам, здесь, в этом гнилом гиб­ лом углу, никогда не было постоянных ительменских стойбищ, были только вре­ менные летние заимки для охоты на нерпу в устье реки Ковран. И вот в этой голой тундре в 70-е годы камчатские проектные институты Камчатск- и Гражданпроект спланировали «современ­ ное» село. Отсыпали в тундре 1,5 километ­ ра прямой как стрела улицы, наставили вдоль нее 20 засыпанных избушек, обитых серой толью снаружи, возвели барачного типа здания школы и интерната, поставили коровник, домик рубленый для сельсовета и такой ж е для отделения колхоза «Крас­ ный Октябрь», а также еще один барак для сельского клуба. Правда, несколько лет назад «воздвигнули» двухэтажный барак с холодным общим туалетом через двор и железной печкой в каждой квартире. Строи­ ли в 1987 году еще два двухэтажных зд а ­ ния, похожих на бараки, но здания так и остались незаконченными. Закончили ко­ тельную, но не пустили в эксплуатацию. Первые низенькие засыпные домишки, об­ шарпанные циклонами, стоят убого, сирот­ ливо, стыдясь своих рубероидных лохмоть­ ев, чем-то напоминая насильно переселен­ ных из своих старых обжитых сел преста­ релых ительменок. Красят село только ре­ бятишки, свезенные сюда в школу-интернат, оторванные от родителей, как оторваны и пожилые от малой родины детства. Какая уж тут забота о сохранении итель­ менской культуры, за плечами которой сто­ ит многотысячелетний исторический опыт, когда, как прежде, так и теперь, и не толь­ ко в одном, названном мною районе, вер­ шится такой произвол!